Побег из Альтарьера. Ульяна Муратова

мёртв, но Синвер ответит за это. Вот только для того, чтобы отомстить, я должна двигаться, должна сбежать.

      Издалека послышался топот копыт, я нырнула в щель между двух огромных валунов и притаилась там.

      До слуха донеслись голоса людей Синвера. Всадников видно не было, только слышно разговор и недовольное фырканье их каба́льдов.

      – Девчонка не могла так далеко уйти. Следов нет, не по реке же она бежала. Может, и не убежала вовсе, а сидит в каком-нибудь своём шкафу, надо замок сначала обыскать!

      – Ишь какой! Приказ есть приказ, видел, что бывает с теми, кто не исполняет? Давай вернёмся назад и пройдёмся вокруг замковой стены. На таком хорошем снегу нельзя не оставить следы, чай не птица, а эрцегиня.

      Оба хищно заржали и повернули назад, прошли мимо моего укрытия, но даже не остановились. Только один кабальд мотнул рогами в мою сторону, прянул ушами, пырхнул паром из крупных ноздрей и даже копытом топнул, но всадник натянул поводья и увёл гнедого скакуна прочь.

      – Возьми правее, вдоль реки уже глядели. Пойдём наперерез патрулю, что по дороге идёт.

      И преследователи удалились от меня, обсуждая планы на вечер. На всякий случай я затаилась в своём укрытии, слушая, как бешено колотится сердце.

      Постепенно стихал ветер. Пошёл крупный снег. Он валил огромными хлопьями, снегопад набирал силу с каждой минутой, скрадывая звуки и следы. От Альтарьера до Уартага – день пути верхом. У меня нет других ориентиров, кроме реки, но двигаться вдоль неё опасно – заметят. Лучше идти по небольшому лесистому склону вдоль русла, откуда хорошо видно и берег, и тракт, а вот меня заметить будет непросто.

      И я пошла.

      Прокладывать себе путь в зимнем лесу – тяжело, но желание жить, жажда мести и огромная вина не давали остановиться. Я шла в сумерках, не выпуская реку из вида, шла в свете Льики, что заставляла лесные сугробы переливаться голубым сиянием. Снегопад постепенно сошёл на нет, ноги устали, сил не осталось, но ложиться спать одной в зимнем лесу было слишком страшно. Небо оделось в чёрный бархат ночи, украшенный алмазами звёзд, и заплело седые косы-облака.

      Прислушалась к себе: мне было тепло, даже жарко, сапоги не пропускали влагу, а меховой плащ защищал от ветра и мороза. Я давно подвязала его полы, чтобы было удобнее идти, и радовалась, что возле реки лес довольно редкий, и с боем продираться сквозь кусты пришлось всего пару раз. Удивительно, что ничего не порвалось, крепкий получился плащ. Спать не хотелось, и я продолжала медленно брести, но спустя ещё какое-то время сил не осталось даже на один шаг.

      Остановилась, нарезала острым ножом молодых еловых веток, постелила их под старой раскидистой елью, надломила несколько ветвей вокруг, чтобы пригнуть их поближе к земле и прикрыть своё убежище. Плотно завернулась в плащ и легла. Думала, что не смогу уснуть, но провалилась в сон мгновенно. Как ни странно, кошмары меня не мучили, я поспала несколько часов. Когда проснулась, небо уже начало сереть, а голубая полная Льика побледнела