Борьба генерала Корнилова. Август 1917 г. – апрель 1918 г.. Антон Деникин

я не дал ему никаких инструкций, никаких полномочий. Я считаю, что он, говоря от моего имени в Ставке так, как он это сделал, допустил „превышение полномочий“. Это несомненно, так как ничего подобного я ему не говорил… Львов не окончил разговора. Он спросил:

      – Вступите ли вы в переговоры, если я вам скажу. (От кого прислан)?

      – Скажите более определенно, что вы желаете слышать от меня и для чего.

      Он ответил:

      – До свиданья! И ушел».

      Львов

      5. «Керенский был тронут.

      – Хорошо, – сказал он. Я согласен уйти. Но поймите же, что я не могу бросить власть; я должен передать ее с рук на руки.

      – Так дайте мне поручение, сказал я, войти в переговоры от вашего имени со всеми теми элементами, которые я сочту необходимым.

      – Я даю вам это поручение, – сказал Керенский. – Только прошу вас все держать в секрете.

      И крепко пожаль мне руку».

      Предоставляя читателям разобраться в этих противоречиях, я не могу, однако, не указать, что диалог, изображенный на левой половине листа, в особенности в заключительной части своей, представляется чрезвычайно странным. Ясно чувствуется, что так нелепо закончиться он не мог. Хотя Керенский в своем показании усиленно подчеркивает, что разговору со Львовым он не придал никакого значения, но тут же рядом неоднократно заявляет, что вопрос – от чьего имени сделано было предложение и та таинственность, которой облек его Львов, в связи с имевшимися у премьера ранее сведениями о заговоре, «произвела большое впечатление»… Что касается меня, я убежден в правильности версии Львова и считаю, что в этот день, если не свершилось грехопадение Керенского перед лицом революционной демократии, то развернулась окончательно нить «великой провокации».

      Львов, пройдя опять через все сомнительное чистилище корниловского окружения, попадает 24-го в Верховному. Их разговор, веденный в этот день и на следующий, в противоположность предыдущему, в сущности своей является совершенно установленными.

      Керенский (Показание следственной комиссии)

      1. «Войдя ко мне в кабинет Львов сразу заявил мне:

      – Я от Керенского».

      Львов («Последние Новости» 1920 г. N 192)

      1. – Я от Керенского. – Глаза Корнилова сверкнули недобрым огнем».

      Керенский

      2. В. Н. Львов заявил мне от имени Керенского, что если по моему мнению дальнейшее участие последнего в управлении страной не даст власти необходимой силы и твердости, то Керенский готов выйти из состава правительства. Если Керенский может рассчитывать на поддержку, то он готов продолжать работу.

      Львов

      2. – Я имею сделать вам предложение. Напрасно думают, что Керенский дорожит властью. Он готов уйти в отставку, если вам мешает. Но власть должна быть законно передана с рук на руки. Власть не может ни валяться, ни быть захваченной. Керенский идет на реорганизацию в части в том смысле, чтобы привлечь в правительство все общественные элементы. Вот вам мое предложение – это есть соглашение с Керенским».

      Керенский

      3. «Я