Дитя прибоя. Ерофей Трофимов

возможные убытки.

      – Немного. Чертёж простого дистиллятора я тебе нарисую. Но сделать его придется из меди.

      – А чего не из железа? Оно покрепче будет.

      – Медь более теплопроводна и быстрее нагревается. Ты не перебивай, ты слушай, – отмахнулся Лёха.

      – Ладно, слушаю, – вздохнув, кивнул Родри.

      – Так вот, после переработки у нас получится жидкость, которая называется бензин. И вот этот самый бензин можно будет безбоязненно использовать для заправки двигателя. Жидкость это вонючая, горючая и вообще-то взрывоопасная. Но полезная. Так что толк от неё есть. Сделаем бензин, и можно будет заняться двигателем. Я тебе подробно опишу, что, куда и как, а с механикой ты и сам разберёшься. Там всё просто. Главное – точность подгонки.

      – А чем твой двигатель отличается от нашего? – дождавшись паузы, спросил гном.

      – Ну представь, вот на таком бочонке бензина можно будет ехать целый дневной переход без остановки. А сколько за это время угля сожжётся? – ответил Лёха, тыча пальцем в ведёрный бочонок браги – нечто среднее между земным пивом и элем.

      Парень уже давно для себя решил, что будет подбирать для местных вещей аналогичные названия из своего прошлого. К этому решению Лёха пришёл, когда вдруг неожиданно понял, что его воспоминания о земле начали тускнеть, словно стираться из памяти. Это открытие так напугало парня, что он принялся каждое утро, если никого не было рядом, разговаривать сам с собой на всех земных языках, которые только знал. Пусть даже это было всего несколько расхожих фраз. Одновременно со своими лингвистическими упражнениями он старательно вызывал в памяти картины из детства.

      Расставаться со своим прошлым Лёха не собирался. Особенно если учесть, что все его знания являлись для этого мира настоящим технологическим прорывом. Откровением в сфере технологий. Рассказывая Родри об устройстве двигателя, Лёха не заметил, что гном уже давно слушает его вполуха, но при этом чересчур внимательно рассматривает. Сообразив, что гном что-то уж больно долго молчит, Лёха прекратил изображать глухаря по весне, удивлённо посмотрел на Родри и спросил:

      – Ты чего, борода?

      – Кто ты, Дальвар? – помолчав, тихо спросил гном. – Только не рассказывай мне про дядю мага и долгую жизнь вне империи. Не поверю. Нет таких знаний в нашем мире. Оружие, машины да и вообще всю технику делают только гномы. Так что слух о любой новинке разносится очень быстро. А тут столько знаний и всё у одного человека. Так не бывает. Так кто ты?

      – Ты всё равно не поверишь, – устало вздохнул Лёха.

      – А ты попробуй, – не отставал гном.

      – У нас говорят: многие знания – многие печали. Подумай, Родри, оно тебе надо? Это только мои проблемы, – попытался отговориться парень.

      – Я должен знать, Дальвар. Я ведь не сам по себе мастер. За мной народ стоит. Та война, будь она сотню раз проклята, столько жизней забрала, что и сказать страшно.

      – Моя проблема ничем твоему народу не угрожает, – тут же заявил Лёха.

      – Это не тебе судить, –