Мелодия их дружбы. Элизабет Лис

обие склепа для ее вдохновения. Она машинально сжала в руке старенький мастихин, ощущая шершавую прохладу металла, контрастирующую с теплом ее ладони. Вместо того, чтобы нанести им краску на холст, вдохнуть жизнь в это мертвое пространство, Лиса с внезапной яростью ткнула им в палитру. Густые масляные краски, выдавленные из тюбиков в живописном беспорядке, с тихим хлюпаньем смешались под напором металла. Цветовые пятна, от алых до ультрамариновых, смешиваясь, превращались в грязно-серую массу – точное отражение ее нынешнего душевного состояния, подавленности и ощущения безысходности. Вместо того, чтобы работать, искать искру вдохновения в смешении цветов и форм, она как заворожённая смотрела в окно. Там, за запотевшим стеклом, город жил своей жизнью, яркой и насыщенной, словно кадры из чужого фильма. Машины с рёвом проносились по мокрым улицам, оставляя за собой шлейфы брызг. Люди, закутанные в шарфы и куртки, спешили по своим делам, смеялись, разговаривали по телефону, не обращая внимания на моросящий дождь. А Лиса стояла здесь, в заточении своей творческой ямы, в тишине и одиночестве, чувствуя себя отрезанной от этого живого, бурлящего мира, словно наблюдатель, запертый в стеклянной витрине. На старом, потертом письменном столе, заваленном бумагами, эскизами и пустыми тюбиками из-под красок, телефон издал короткую, настойчивую вибрацию, вырывая Лису из мрачных раздумий. На экране высветилось имя «Хлоя». Лиса скривилась. Меньше всего ей хотелось сейчас разговаривать, выслушивать бодрые увещевания и оптимистичные прогнозы, но она знала, что Хлоя не отстанет, будет названивать, пока она не ответит. Тяжело вздохнув, она нажала кнопку ответа и приложила холодный телефон к уху, чувствуя, как неприятно дрожит корпус.

      – Лис, привет! Как ты там, моя муза? – голос Хлои звучал бодро и энергично, словно она только что выпила литр крепкого кофе и была готова свернуть горы. – Собираешься сегодня на арт-терапию? Я же знаю, как тебе это нужно!

      Лиса поморщилась, прикрыв глаза.

      – Хло, я же тебе тысячу раз говорила… Я не думаю, что это поможет. У меня всё равно ничего не получится. Я просто буду сидеть там, чувствовать себя идиоткой и смотреть на других, у которых что-то получается.

      – Ну хватит уже ныть, как старая бабка! – воскликнула Хлоя, и Лиса услышала в ее голосе легкое раздражение. – Нужно просто попробовать! Ты же знаешь, как это полезно для тебя. Ты развеешься, сменишь обстановку, познакомишься с новыми людьми… А может быть, даже, кто знает, найдешь это чертово вдохновение, которое так ищешь!

      Лиса промолчала, глядя в окно. Дождь усилился, барабаня по стеклу и размывая очертания домов. Она не верила, что арт-терапия ей поможет. Ей казалось, что все ее попытки вернуть вдохновение, вырваться из этого серого, унылого состояния обречены на провал.

      – Лис, пожалуйста, ради меня! – продолжала Хлоя, смягчив тон. – Я уже договорилась с Изабеллой, мы будем тебя ждать. В семь часов в молодёжном центре. Не опаздывай, ладно? Иначе я сама тебя оттуда вытащу!

      Хлоя быстро попрощалась и отключилась, не дав Лиссе возможности возразить. Лиса вздохнула и отбросила телефон на стол, чувствуя, как раздражение медленно сменяется апатией. Она знала, что ей придётся пойти. Хлоя была слишком настойчивой, слишком заботливой, чтобы спорить с ней, даже если ей самой хотелось зарыться под одеяло и проспать до весны. Она устало посмотрела на свой холст, на эту огромную белую плоскость, которая по-прежнему насмешливо смотрела на нее, словно ждала, когда она наконец признает свое поражение и смирится с творческой смертью. Лиса сжала кулаки, чувствуя, как злость, холодная и обжигающая, разливается по ее венам. Нет, она не сдастся! Она еще докажет всем, и в первую очередь себе, что способна на большее, что в ней еще есть искра, которую просто нужно разжечь. Она решительно взяла свой старый потрёпанный рюкзак, бросила в него несколько кистей, тюбик с краской и маленький блокнот для эскизов. Затем, не оглядываясь, вышла из квартиры, хлопнув дверью так громко, что в подъезде задрожали стёкла, а где-то наверху недовольно заворчала старая соседка.

      Глава 2 Аккорды неуверенности

      В комнате молодёжного центра царила атмосфера творческого хаоса, созданного руками энтузиастов. На стенах, выкрашенных в жизнерадостный жёлтый цвет, висели картины, рисунки и поделки, созданные участниками арт-терапевтической группы – от наивных акварельных пейзажей до абстрактных композиций из глины и проволоки. В воздухе витал густой запах акриловых красок, смешанный с ароматом свежезаваренного травяного чая и лёгкой ноткой дешёвых ароматических палочек. Лиса, поежившись от прохлады после сырой улицы, стояла в дверях, чувствуя себя чужой и неуютно на этом празднике чужого творчества. Она оглядела присутствующих, стараясь остаться незамеченной, слиться с пёстрой толпой. В основном это были молодые люди, студенты и фрилансеры, одетые в непринуждённую, часто экстравагантную одежду – вязаные свитера, рваные джинсы, яркие шарфы и шапки. Кто-то оживлённо разговаривал, жестикулируя руками, кто-то сосредоточенно пил чай из бумажного стаканчика, а кто-то внимательно рассматривал работы других участников, склонив голову набок. Она заметила Хлою, сидящую в углу комнаты на старом продавленном диване и оживлённо беседующую с девушкой с короткой