Гардемарин Ее Величества. Адаптация. Валерий Пылаев

раунд тоже стартовал со взрывной атаки – но теперь Тимур работал медленнее. То ли выдохся в начале, то ли наслушался советов в своем углу и теперь нарочно оттягивался в центр ринга, экономя силы. Уход, нырок, обманное движение… Есть! Я снова дотянулся, пробив в солнечное сплетение.

      – Локти не поднимай! – заорал Каратаев. – Корпус береги! Не видишь – он уже второй раз достал. А ты все стоишь, как гимназистка на танцах!

      От таких слов темные глаза напротив полыхнули недобрым огнем. Тимур не любил проигрывать, и еще больше не любил делать это публично. Каратаев задел его самолюбие, и в следующем, финальном раунде парня даже не придется подзуживать – он и сам будет лупить в полную силу, пока не свалится.

      Или пока не свалюсь я.

      – Идиотизм какой-то, – пробурчал мне на ухо Медведь, когда я уселся в своем углу, вытирая пот и жадно глотая воду. – До соревов всего ничего, а этот баран вас в полный контакт выгнал! У него с головой все в порядке?

      – Так ты спроси, – буркнул я, поднимаясь. – Вон он стоит.

      – Ты там, смотри, осторожнее. – Медведь чуть понизил голос. – Хрен с ним, с физруком – Тимура береги. А то он парень горячий, сейчас закусится на принцип, и все, ему хоть ноги поотрывай – дальше кидаться будет. А поломаешь, как Гурама, – считай, уехал наш кубок к мудакам красноперым. Держи себя в руках!

      – Нормально все будет.

      Я бросил полотенце Медведю и шагнул вперед.

      – Начали… Бой! – гаркнул Каратаев.

      Первый же кросс, хоть и пришел в «глухую», буквально отшвырнул меня на канаты. Движения Тимура стали заметно быстрее, чем были даже в начале поединка, а удары – резче и тяжелее, будто за время перерыва кто-то тайком сунул ему в перчатки пару лошадиных подков.

      Дар?!

      Видимо, парню окончательно сорвало крышу, и он принялся лупить в полную силу, напрямую заливая энергию в кулаки и уставшие мышцы. В таком режиме даже опытный боевик не продержится долго, но на полторы минуты резерва может и хватить…

      А меня?

      Задумавшись, я на мгновение позже сбил перчаткой джеб, и в грудь будто врезали Молотом. Так, что ребра захрустели, а Тимур уже снова крутил свою фирменную «вертушку». Только на этот раз так, что не успей я присесть под удар – наверняка тут же поехал бы в больницу.

      Дней этак на десять – в самый раз, чтобы проваляться все соревнования.

      – Давай, Острогорский, давай! Что ты как балерина? Хватит танцевать, работай! Он же тебя размажет сейчас!

      Тимур от сердитых воплей только воодушевился. И попер вперед с таким напором, что даже слепой догадался бы, что его руки и ноги заряжены Даром по самое не балуй.

      – Эй… Эй, уймись! – Камбулат с Медведем повисли на канатах. – Ты с ума сошел?! Убьешь!

      А вот со стороны физрука никаких замечаний не последовало. Он даже не поленился запрыгнуть в ринг, но, как выяснилось, вовсе не для того, чтобы остановить бой.

      – Работаем! Работаем, я сказал! – ревел Каратаев. – Жалко? Пажи жалеть не будут! Держись, кому