Йенгангер не дышит. Марина Комарова

густо – что ж, и такое бывает. Но нечего рассиживаться, работы еще немало.

      – Да, все. Только я вот что еще хотел сказать… – Линд посмотрел на меня почти умоляющим взглядом. – Я знаю, что вы не обязаны помогать нам и оплату берете немалую, да и после произошедшего, но…

      – Но?

      – Пожалуйста, помогите нам избавиться от некк. Мы найдем, чем вам заплатить, только сделайте что-нибудь, пожалуйста. Отец бы и сам вам это сказал, но почему-то медлит, что-то его удерживает. Но, господин Оларс, очень вас прошу… пожалуйста.

      Несколько секунд я молчал, взвешивая и обдумывая, идет это вразрез с моими планами или нет. Получалось, что нет.

      – Линд.

      – Да? – Он встрепенулся. А в глазах было такое безнадежное выражение, что даже сердце сжалось. Интересно, он знает о словах призыва?

      – Если действительно хочешь стать магом, уезжай в город. Здесь ничему обучиться не получится.

      Линд хотел что-то сказать, но я развернулся и вышел из дома – больше задерживаться было незачем.

* * *

      Тучи заволокли небо, скрыв луну и звезды. Плохо, придется потратить больше сил, но откладывать ритуал я не собирался. Йорд стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим. Все же рисе – живое существо, и подвергать его опасности не стоило.

      Я сделал глубокий вдох. Тишина, покой, волны Скьяльвинд с еле уловимым шелестом накатывали на берег. В двух шагах от первого Холодного камня я поставил глиняную плошку с водой и несколько камней, пропитанных магией, разбитых и собранных заново при помощи заклинаний. Одежду пришлось снять – сливаться с чем-то неживым лучше как есть… чтобы ничто не мешало. Ворожба мертвых умеет служить своему хозяину, если тот ничего не боится. Боялся ли я некк? Боялся ли безмолвных Холодных камней, угрюмо взиравших на пришедшего чужака, посягавшего на их покой? Нет. Не боялся даже того, что может пробудиться.

      Но ни слова над шелестящими волнами, молчание – мой голос. Я окунул пальцы в воду, по ней пошли круги, что тут же вспыхнули лиловым светом. Ночная тьма сгустилась, рухнула в воду, растворяясь в тысячах пляшущих искорок. Лиловый и черный в одно мгновение переплелись, словно две змеи, и призрачно замерцали. Вода ожила – не осталось ни следа от прозрачного спокойствия, царившего тут еще несколько мгновений назад. Я бросил в плошку камни, лилово-черная вода зашипела и ослепительным фонтаном вырвалась вверх. Они засияли аметистовыми огнями и рассыпались на мелкие осколки. Вода плеснула на камень, осколки кинулись ко мне, впиваясь в обнаженную кожу. Я стиснул зубы – утбурд забери эти ритуалы, как же больно! Но ни звука! Нельзя, иначе ничего не выйдет. Выступившая кровь устремилась к камню, алой лентой разрезала тьму и прошла сквозь лилово-черную завесу. Послышался громкий треск, странный вздох, будто каменный великан сбросил свое многолетнее оцепенение. Воды Скьяльвинд забурлили с неистовой силой, еще мгновение и…

      Мое тело онемело: ни холода, ни боли больше не чувствовалось. Я медленно поднял руку: мраморная белизна, странная угловатость движений. И тихий шелест волн:

      – Неживой… Родной…

      Холодные