Шассе-Круазе. Тамара Кандала

осмелился задать ему вопрос по поводу нетрадиционных сексуальных ориентаций.

      – Это про пидаров, што ли? – вскинулся Питер.

      – Скажем, о гомосексуальности, – скорректировал доктор.

      – О-оо! Я ненавижу этих выродков! Я мечтаю о таком государстве и обществе, где подобный ад будет невозможен. И я готов ради этого на многое. Этих извращенцев, моральных уродов, грязных животных нужно изолировать всеми путями. И я сам готов в этом участвовать. Я готов их взрывать, резать, уничтожать.

      Питер возбудился до красных пятен на лице. Именно по этой реакции Тушканчик определил глубоко запрятанные комплексы латентного гомосексуализма, которые, возможно, могут никогда не проявиться. Или выльются в так называемую вторичную агрессию.

      – И у вас есть конкретный план, как бороться с этим явлением?

      Питер напустил на себя важный и загадочный вид:

      – Будь коварен до бесформенности. Будь загадочен до беззвучности. Только так получится управлять судьбой своего противника! – Цитата явно была заучена заранее, и совсем не обязательно для данного контекста.

      В результате Тушканчик определил у него позднее начало пубертации, утробные страхи, комплекс Эдипа и повышенную уязвимость. А также внутреннюю склонность к агрессии.

      Но всем этим он поделился с его матерью. В своей же тетрадочке доктор записал:

      «Патологическое сознание принципиально не способно к использованию прошлого опыта, к прогнозированию возможных последствий тех или иных действий, к выделению существенного, главного, к целенаправленной деятельности. Патологическое сознание – это неадекватная самооценка и неадекватный уровень притязаний; это скрываемое чувство неполноценности и постоянная готовность к агрессивной контратаке для защиты своей личностной автономии и суверенитета».

      Самому же Питеру очкастый грызун посоветовал хотя бы попытаться ухаживать за девочками.

      Тот бы и рад был, но ни одна нормальная носительница груди и разреза между ног в его сторону и смотреть не желала.

      Спасла Питера, приобщив к взрослым играм, уже по-настоящему зрелая женщина. Приходящая дважды в неделю домработница, бойкая и дородная провинциалка, украдкой попивала из их домашнего бара спиртные напитки. Он однажды застукал ее на месте преступления – она отпивала из всех начатых бутылок, мешая вино, виски, дорогущий коньяк и тягучие сладкие ликеры. Обнаружив наблюдающего за ней хозяйкиного сынка, она предложила полакомиться и ему. Потом они завалились на огроменный диван и затеяли игру в «дочки-матери» – сначала он был младенцем, жадно сосущим полную грудь и позволявшим ловким и нежным рукам играть с его малышом. «Малыш» при этом превращался в невообразимого гиганта, чему деваха радостно смеялась, проделывая с ним своими пухлыми ручками с обгрызенными ногтями всякие фокусы. Потом они менялись ролями, и уже она брала в рот его восставшего воина и доводила его до космических