Добро пожаловать в рай. Людмила Кириллова

их пор не научились подчиняться приказам старшего по званию?

      – Я был на месте происшествия. Еще одно странное исчезновение. В парке исчезли мать с дочерью.

      – Чем же оно такое странное?

      В разговор вмешалась, сидевшая спиной, к Селиверстову блондинка, одетая в красивое, но в строгое, молочного цвета, платье. Селиверстов сразу обратил внимание, войдя в кабинет полковника Семенова на стройную фигуру женщины и ее золотистые, распущенные по плечам волосы. Поэтому он сильно растерялся, когда полковник Семенов встретил его криками. Ситуацию поправила сама блондинка.

      – Чем же оно такое странное? – тихо спросила она, грациозно повернувшись к Селиверстову лицом.

      Увидев лицо женщины, Селиверстов удивленно отступил назад, тихо присвистнул.

      – Как вы себя ведете, лейтенант Селиверстов, – возмутился полковник.

      – Ничего страшного, Виктор Иванович. Видя, что лейтенант Селиверстов по стойке «смирно» вытянулся перед полковником, смущаясь. Обратив внимание на неподдельное смущение своего подчиненного, полковник Семенов сменил гнев на милость.

      – Вообще-то он самый толковый парень, Екатерина Васильевна, поэтому я рекомендую его вам в подмогу, – и уже, немного строже сказал, – а вы, лейтенант Селиверстов переходите в подчинение к капитану милиции – Егоровой Екатерине Васильевне.

      – Слушаюсь, – рявкнул Селиверстов, повернувшись лицом к капитану милиции Егоровой, вытянувшись по стойке смирно.

      – Вольно, – тихо, но внятно сказала Егорова, лицо ее приняло серьезное выражение, – присаживайтесь, пожалуйста. У нас мало времени. Скажите, почему вам это исчезновение показалось странным?

      – Ко мне обратился муж и отец потерпевших. Дело в том, что он с женой и дочерью решил провести выходной в парке. Жена и дочь захотели мороженного. Он лишь ненадолго отошел, до киоска, что бы купить мороженного. А когда вернулся, то жены и ребенка на лавочке не оказалось.

      – Ну и что же тут странного, удивился полковник, – мало ли куда они могли отойти?

      – Да все дело в том, что платья, туфли и сумочки жены и дочери остались на лавочке, где он их оставил. Не могли же они голыми куда – ни будь убежать. Да и по времени он говорит, что отсутствовал минуты три.

      – Вы не находите, Виктор Иванович, что это как-то связано с исчезновением группы студентов в лесу и класса восьмиклассников в картинной галерее? Там так же все вещи были не тронуты, включая нижнее белье и личные вещи – сумки, сигареты.

      – Голова кругом идет от всего этого. Такое ощущение, что эти люди просто испарились, – с досадой произнес полковник Семенов, – ничего понять не могу. Обращаются люди в милицию, даже неудобно. А нам остается только руками разводить.

      – Да я и сама не могу понять, что же происходит на самом деле?– прищурав глаза, и глядя куда-то вдаль, казала Егорова.

      – Оно понятно, когда к примеру, убийство. Есть труп, мотив преступления, улики. А здесь? Люди исчезают и даже духу от них не остается! Лишь вещи! Вы с чего хотите начать, Екатерина Васильевна?

      – Даже не знаю. Определенного плана в общем-то нет. Преступник, если он есть, или преступники, действуют одинаково. Как в людном месте, так и в лесу. Место преступления я обследовала с оперативной группой. Но так и ни к какому выводу не пришла. Я не знаю, что думать.

      – А вы не хотите еще раз посетить галерею или лес?

      – Нет, это ни к чему, теперь тем более. Вряд ли это что-то даст. Я думаю, мы просто будем гулять с лейтенантом Селиверстовым. Простите, как вас зовут?

      Не успел Селиверстов открыть рот, как полковник его опередил.

      – Его зовут Иван Андреевич.

      – Так вот, Иван Андреевич, вы были когда ни будь влюблены?

      Багровый румянец покрыл щеки Селиверстова. Он потупил взор, уставившись куда-то в одну точку на столе. Полковник поспешил на выручку своему подчиненному. Сам не понимая, чего ради она завела этот разговор.

      – Екатерина Васильевна, Селиверстов примерный семьянин. Десять лет, как он женат. И у него двое славных ребятишек – близняшек. Саша и Маша. Чего ты молчишь, Селиверстов?

      – Да, – буркнул Селиверстов.

      – Что да? – рассердился полковник.

      – Был влюблен, – выпалил Селиверстов, еще больше смущаясь.

      Видя такое смущение, Екатерина Васильевна улыбнулась.

      – Вот и прекрасно. Значит, вы имеете представление, что такое любовь.

      Селиверстов закрыл лицо руками. Видя огромное смущение Селиверстова, полковник растерялся.

      – Екатерина Васильевна, я что-то не пойму смысла вашего разговора, – нахмурившись, произнес полковник.

      – А все очень просто. Мы не знаем преступника и не знаем, с чем имеем дело. Как сыщики ходить и выведывать – это глупо. Преступник может раскусить.

      – Ну и так, что вы хотите?

      – Виктор Иванович, скажите. Вы когда ни будь любили? Ну, так что бы голова шла кругом?

      – Это к делу не относится, –