Михаил Скобелев. Его жизнь, военная, административная и общественная деятельность. Михаил Михайлович Филиппов

на крайние беспорядки. В каждом полку оказывался некомплект, в некоторых полках более 100 человек. Расчеты оказались чисто бумажными. Местами мобилизация была затруднена бездействием губернских властей, причем иные администраторы заботились лишь о “величии своего звания”. С приближением к Дунаю непорядки все увеличивались, а между тем еще до перехода через границу многие получили отличия. 16 мая Зотов пишет: “На пути слышал много рассказов о знаменитом товариществе Грегера, Горвица и Когана; это тоже что-то вроде канцелярии. Войска жалуются на недостаточность, несвоевременную доставку и недоброкачественность продуктов; но товарищество сильно поддерживается... При армии сверх того огромный персонал интендантских чиновников”.

      О наших железнодорожных неурядицах и говорить нечего. По показанию Салова был, например, такой случай: Чугуевский уланский полк должен был сесть в Дубно; приходит телеграмма: “Сесть в Здолбунове, за 45 верст”. Полк по тревоге скачет в Здолбунов, здесь стоят вагоны для посадки; вдруг поезд уходит по чьему-то приказанию в Дубно, и полк вынужден ехать назад, чтобы сесть там! Главным средством успеха мобилизации считалось соблюдение строжайшей канцелярской тайны. Секретничанье дошло до того, что 30 июня в главный штаб приехал Контакузен с вопросом: “Где 16-я дивизия?” Оказалось, что сам штаб не знал этого.

      Этих немногих отрывочных замечаний достаточно, чтобы обрисовать условия, найденные Скобелевым, который, бросив все свои среднеазиатские дела, променял почетный и независимый пост губернатора целого Ферганского края на совершенно неопределенное положение в дунайской армии.

      12 апреля 1877 года была объявлена война, и в тот же день наши войска перешли границу. 10 июня произошла переправа через Дунай. 15 числа авангард перешел через Дунай против Зимницы и после упорного боя овладел высотами противоположного берега и городом Снеговом. При этой переправе Скобелев ограничился более чем скромной ролью охотника, или, если угодно, добровольца. Для него, уже отличившегося в целом ряде серьезных битв в Средней Азии, не нашлось подходящей должности в армии. Оставалось одно: самому себя назначить, и Скобелев сам себя произвел в ординарцы М. И. Драгомирова.

      Свиты Его Величества генерал-майор Михаил Иванович Драгомиров

      В ночь переправы, после второго рейса наших лодок, Скобелев отправился на тот берег вместе с Драгомировым, штабом дивизии и адъютантами.

      Едва отчалили, как турки стали осыпать лодку пулями. Переехали благополучно. Бой кипел всюду. Генерал Драгомиров осмотрел все происходившее, насколько это было возможно в страшном дыму и в утреннем тумане. Все показалось ему страшно бестолковым.

      – Ничего не разберешь, лезут, лезут, ничего не разберешь, – повторял он.

      Скобелев был рядом с ним: оба были пешком. В раздумье и молча глядел М. И. Драгомиров; вдруг раздался голос Скобелева:

      – Ну, Михаил Иванович, поздравляю!

      – С чем?

      – С победою, твои молодцы одолели.

      –