Паустовский. Растворивший время. Олег Трушин

вот только «её турецкая кровь не дала ей ни одной привлекательной черты, кроме красивой, но грозной наружности». Она «выкуривала в день не меньше фунта крепчайшего чёрного табака», «ведала хозяйством», и «её чёрный глаз замечал малейший непорядок в доме». А иногда, сидя на завалинке и дымя трубкой, она «смотрела на быструю реку Рось», и случалось, «громко смеялась своим мыслям, но никто не решался спросить её, чему она смеётся».

      Неправда ли, что таинственный и загадочный, почти сказочный образ бабки Гонораты, окутанный некой тайной её внутреннего мира, притягивает к себе даже несколько больше, нежели образ Максима Григорьевича, который «прятался от неё». Не соизволь Паустовский создать столь сочный образ своей «бабки-турчанки», согласись читатель, то бы и Максим Григорьевич смотрелся бы несколько тускловато.

      Именно в этом контексте повествования о роде Паустовских, наверное, будет уместно сказать о самой фамилии.

      Запорожские казаки по части сохранения своего родословия мало чем отличались от обычных крестьян, а потому семейных хроник не вели. Лишь кропотливое изучение источников, и в первую очередь сохранившихся до наших дней ревизских сказок (переписей) и приходских книг церквей, даёт возможность разобраться в их родовых перипетиях и познать, кто для кого «брат али сват».

      Известно, что в крестьянской среде появление фамилии как таковой, то есть определяющей принадлежность к определённому роду по мужской линии, относится к середине XVIII века. До этого времени отчество отца заменяло и фамилию, и, собственно говоря, определяло отеческие корни лишь в двух поколениях – «отец – сын (дочь)». Ну а уж далее родство можно было определить лишь по церковным росписям да деревенским «языкам». Казаки, в частности и запорожские, в этом вопросе мало отличались от крестьян, разве что быстрее первых «определили» прилипчивые прозвища, которыми они так любили нарекать друг друга, в «фамилии».

      Впрочем, у крестьян было не редкостью обретение фамилии по принадлежности к тому дворянину, во власти которого находились и на землях которого жили, а у казаков чаще всего – по месту службы, по чину старшего, в чьём подчинении состояли, или по селению, откуда происходил служивый.

      Возможно, и с фамилией «Паустовский» произошло что-то подобное.

      На этот счёт есть весьма жизнеспособная версия, которая появилась ещё при жизни писателя и которой вполне можно отдать предпочтение.

      Так, в нынешней Молдове существует старинное бессарабское поселение, название которому – Паустов и которое вполне могло дать фамилию казакам, оказавшимся там после упразднения Запорожской Сечи. Многие из них впоследствии расселились по берегам Роси. «Откуда вы?» – «С Паустова». Вот и разгадка фамилии.

      Именно на такую версию указывал в своих трудах по антропонимике и лексикографии филолог Олег Николаевич Трубачёв:

      «Паустовский – образование на – ский по распространённому среди еврейских фамилий географическому типу от