Яду, светлейший?. Ольга Романовская

спит, раз нами брезгует.

      Как я и думала, связи имеются. Ну, Юргас, отольются тебе демоновы слезы!

      – Можно мне еще Огня? Только водой разведи.

      После кубка демонического пойла коварный план окончательно оформился. Меня попросили сварить зелье летаргии, я его сварю. И опробую на нанимателе: вдруг не сработает? Если же у Юргаса иммунитет… Да быть такого не может! Пойду к Линасу и потребую аннулировать все патенты сразу, потому как у порядочной ведьмы яды и привороты даже на Чернобога действуют.

* * *

      – Ну пожалуйста! – завела свою шарманку Агнешка.

      И ведь окно закрыла, все равно слышно.

      – Нет.

      Приоткрыла окошко и метнула в нее дохлой мышью. Девица попалась стойкая, не завизжала. Доживу до преклонных лет, возьму в ученицы.

      – Мне очень надо, госпожа ведьма!

      – Нет.

      В назойливую особу полетела сушеная жаба. Хоть бы пискнула! Этак я на нее все ценные ингредиенты изведу.

      – Жабу и мышь подбери, после заходи, – смирилась с неизбежным.

      В курсе, зачем она пожаловала. На любовные дела инквизитор патента не выдал, ну да сам виноват. Агнешке мой регистрационный номер без надобности, ей замуж за Петруся хочется.

      Хлопнула входная дверь, застучали босые пятки по полу. Мгновение – и раскрасневшаяся, с растрепанной косой через плечо Агнешка кувырком влетела на кухню. К груди она любовно прижимала мою жабу, хвостик мыши торчал из небольшой поясной сумки.

      – Ну?

      Зевнув, развела огонь в очаге. Агнешка подняла меня спозаранку, с первыми петухами. Перелезла через забор и принялась бросать камни в окошко. Ну сущая ведьма!

      – Петрусь! – спрятав жабу и мышь за спину, огласила Агнешка условия обмена.

      – Чаю сначала выпью, потом будет твой Петрусь, – пробурчала я и наполнила пузатый латунный чайник.

      – Ничего он не мой! – Наглая девица обосновалась за столом, с интересом обвела глазами кухню. – Кабы мой был, я бы не пришла. Он с Теклой гуляет.

      Хмыкнула:

      – А до этого с Марикой и Данутой. Бабник он, твой Петрусь, недаром мельник.

      – Ничего он не бабник! – обиделась Агнешка. – Девки сами на него вешаются, а он отказать не может, потому как добрый.

      – Мавки мне другое рассказывали…

      Достала с полки две чашки и поправила сползший с плеч платок.

      Легла я вчера за полночь, все с зельем маялась, думала, до полудня отоспаться. Эх, нет ничего более эфемерного, чем мечты!

      За окном еще туман стелется, роса на траве лежит, соловьи не угомонились, а ей любовь понадобилась…

      – Врут все ваши мавки, госпожа ведьма, – насупилась Агнешка.

      А мышь с жабой все же вернула.

      – Врут, не врут, не мое дело. – Ополоснула заварочный чайник кипятком и всыпала две ложки бодрящего утреннего сбора. – Правила мои знаешь?

      Агнешка кивнула:

      – Молчать аки рыба об лед. Даже если из самой столицы приедут, спросят, ничего не платила, ничего не просила. Разве только чуток соли да сахару по-соседски.

      Улыбнулась