Яду, светлейший?. Ольга Романовская

попросила бафомета избавить тебя от светлейшего. Демонам же известен всего один способ убрать человека, так что делай выводы. Суд к тебе нисхождение вряд ли проявит…

      – Ненавижу!

      Откинувшись на топчан, хрипло простонала я.

      – И совершенно напрасно. Я желаю местным ведьмам только добра, даже если причинять его приходится насильно. Приходи в себя и спускайся. Я во дворе. Обсудим, что и когда ты должна сделать.

      Глава 4

      Кто бы сомневался, работа на Юргаса бывает только тяжелой и очень тяжелой. А еще той, на которую никто не согласится по доброй воле. У него вообще ничего нет по доброй воле, не удивлюсь, если и подавальщицы тоже что-то отрабатывают.

      И не соблазнишь, заразу! Я намек поняла, не зря мне пуговки на платье застегнули. Мол, не надейся пару минут отдохнуть, изучая потолок, иди работай.

      – Да чтобы я еще хоть раз!.. – бормотала себе под нос, тащась вдоль ограды.

      Все бы ничего, только вокруг непроглядная ночь, а ограда была кладбищенская.

      В руке тускло горел фонарь, предупредительно прикрытый платком. Падавшего от него света едва хватало на то, чтобы различить землю под ногами.

      На плече покачивалась пустая холщовая сумка. Скоро она наполнится.

      По возможности старалась держаться в тени: сбор гроб-травы противозаконен, если попадусь, из тюрьмы не выйду. Все потому, что использовалась она исключительно в темных ритуалах, таких темных, что у меня от названия волосы дыбом.

      Будто этого мало, Юргас велел разыскать Пальцы мертвеца. Спасибо, не кости вырыть, с него бы сталось, хотя и от этих грибов оторопь брала. Напоминающие человеческую руку, они любили покрытые мхом деревья с вечно подтопленными корнями. А где их больше всего? Правильно, на кладбище. То там, то тут вечно роют могилы, подземные воды просачиваются в ямы, губят деревья и кормят страшных паразитов.

      – Ты ведьма, – вчера, между делом, ловко, одним ударом, раскалывая поленья пополам, отмел Юргас мои робкие возражения, мол, почему сам не сходит, – тебе трава покажется. Я могу кругами ходить и не увижу.

      И не возразишь, прав он. Гроб-трава капризная, не каждому в руки пойдет.

      Затрещали ветки, над головой, громко хлопая крыльями, пронеслась ворона. Пригнувшись, переждала, пока она затеряется в чернильной темноте, и шагнула к калитке. На ночь ее запирали, но Юргас снабдил меня ключом.

      Мы расстались возле трактира. Темный маг проследил, чтобы я отправилась в верном направлении, и лишь потом вернулся внутрь. Не сомневаюсь, он не заснет, устроится у окна, станет ждать моего возращения хоть до пятых петухов. А если я вдруг не вернусь или приду с пустыми руками…

      Эх, знать бы, на что я заключила сделку с бафометом: на желание или на душу? Хотя и то, и то плохо, поэтому-то Юргас и поймал на крючок, крепко связал по рукам и ногам. Не хотела на него работать, а придется.

      Поставив лампу на столбик, немного повозилась с замком и скользнула в обитель мертвых. Калитку за собой притворила, чтобы лишний раз не выдать своего присутствия.

      На колзийском кладбище я бывала редко и исключительно днем – навещала могилы родных, поэтому двигалась предельно