Кленовый лист. Владимир Александрович Сединкин

наши предки. Есть, кстати, в этом что-то… Вот бы ещё задница на камне не мёрзла и было совсем отлично.

      Валентин Брунон, старый ты мерзавец! Взял и подставил меня! Что мне теперь делать? Куда податься? Морда моего лица красуется на всех стенах и розыскных досках от Бульна, до Герхорта. Из всех вещей только одежка что на мне, кинжал с вытертой до блеска рукоятью, да старый, хоть и добрый меч в самодельных ножнах.

      А я-то думал это детство у меня было не очень, ждал, когда усики под носом пробьются, девчонки заглядываться начнут и всё наладится. А что вышло? Нет, быть в розыске это намного хуже, чем быть хрен знает кем при хрен знает ком. Как-то неправильно сказал… да? Ладно, в школах не учились и так сойдёт!

      Наглый енот замер посреди поляны разглядывая меня глазами-бусинками. Интересно, еноты вкусные?

      – Эй стой! Куда ты!? – пришлось вернуть кинжал в ножны.

      Брунон – бывший королевский рыцарь, ставший наёмником, подобрал меня в пятилетнем возрасте в мёртвом селении. Чёрная смерть выкосила всех кроме тщедушного чумазого мальчонки. Может быть поэтому старый пёс меня и пожалел, его-то Костлявая тоже не брала.

      Если честно до семи годиков помню себя плохо. Запомнил, как часто спал на соломе у ног Брунона и грыз кости которые он в меня швырял. Вспоминал затрещины, пинки и оскорбления патрона от которых со временем научился уворачиваться. А чего вы хотели? Педагог от бога! Но справедливости ради, сдохнуть от голода он мне не дал. Наоборот, к двенадцати годам Лид Даммер (то есть я) стал жилистым ловким пареньком, всегда бившим своих сверстников и ребят постарше. У нас даже игра такая была с патроном.

      – Хочешь жрать?

      – Хочу.

      – Иди и отбери вон у тех озорников что-нибудь, и я куплю тебе еды. А если не сможешь – будешь пить сегодня только воду.