Мы победим, Вера!. Лариса Назарова

за громкость.

      «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» – чётко прозвучали слова.

      Вера облегчённо вздохнула. Но, посмотрев на напряжённые лица родных, поняла: то страшное, что случилось, закончится не скоро.

      Ночи под черёмухой

      Прошёл почти месяц. Отец и старшие братья ушли на фронт. Вере часто снилось расставание с ними: как Саша, Володя и папа забираются в обоз, где уже теснятся другие мужчины, и она машет и машет им, пока они не скрываются из виду.

      Нину эвакуировали. Мама сказала, что работники почты сейчас очень нужны. И ещё что-то про расшифровку секретной корреспонденции.

      Стало смеркаться. Вера вынесла простыню во двор и расстелила под черёмухой.

      – Толь! – крикнула она, чтобы брат скорее выходил.

      Тот вынес подушки, Вериного матерчатого зайца и два одеяла.

      – От этого душного запаха, – Толя кивнул на белые, свисающие кисти черёмухи, – у меня голова болит.

      – Болит – значит на месте, – сказала Вера, взбивая подушку. – Радуйся! А что мы на улице – это тоже хорошо. Вот прилетит самолёт с крестами ночью, бомбу выпустит – он же куда целиться будет? В дом. А мы во дворе – нас не заденет.

      – Мать дома, – буркнул Толя. – И дед. Почему тогда они не идут с нами?

      Вера натянула на себя одеяло.

      – Дед не верит, что так можно спастись.

      – Вот и я не верю. – Толя не спешил ложиться. – Может, ты одна тут поспишь?

      – Не-ет, – обиженно протянула Вера и села на простыню. – Это ты можешь один во дворе ночью. Ты на целых пять лет старше. А я боюсь. – Она едва не заплакала.

      – Ладно. – Толя бросил подушку в изголовье и тоже сел. – Но всё-таки, мне кажется, что в этом никакого смысла нет. Допустим, мы могли бы заметить самолёт или услышать его. Но если будем спать, то всё равно – что дома, что здесь. А если самолёт всё-таки бомбу сбросит, то, во-первых, может промахнуться: попасть не в дом, а во двор…

      Вера легла на подушку и крепко обняла зайца.

      – Это я рассуждаю так, не бойся, – сказал Толя и продолжил: – А во-вторых, даже если фашист в дом попадёт… От бомбы – ты ж видела на соседней улице – какая воронка! Там не только дом – полдвора разнесёт. – Он глянул на Веру. Та дрожала. – Но это я так, – вздохнул Толя и посмотрел на звёзды, которые уже были заметны в сгустившейся темноте. – Не будет сегодня никаких бомбардировщиков. И обстрелов с самолётов тоже.

      – Откуда ты знаешь? – с надеждой спросила Вера.

      – По звёздам вижу, – хмыкнул Толя, лёг и отвернулся. – Давай спи.

      Вера скоро засопела. А к Толе сон никак не шёл.

      «Белые цветки черёмухи на фоне ночи и белые звёзды… Но только не белый флаг. Мы ни за что не сдадимся! – Он пошарил по траве, нашёл сучковатую ветку и поднял её в небо, словно прицеливаясь из винтовки. – Ну? Где там самолёт с чёрными крестами?»

      Рядом скрипнуло. Толя вздрогнул. Мама вышла из дома.

      – Чего не спишь? – шёпотом спросила она.

      Толя отшвырнул ветку и вскочил на ноги.

      – Не могу я тут.