Точка. Елена Подкатик

Сто тысяч любящих и любимых, весёлых и грустных, мужчин и женщин, стариков и детей.

      Светлая память вам, люди, не вернувшиеся с той войны…

      Вечером, после обещанных самой себе ванны и кофе, я открыла ноутбук и впервые с интересом принялась изучать историю Минска. Общие темы особо не впечатлили, но когда очередь дошла до прошлого Немиги, Раковского предместья и, собственно, улицы Раковской, или Островской (какой она была в советское время), – тут моему удивлению не было предела.

      «Улица как бы заключена между двумя высотными домами – уже упомянутыми зданиями Немиги и многоэтажным домом на Юбилейной площади. Историки предполагают, что свое имя площадь получила в честь юбилейного знака, появившегося там в 1826 году. Он был установлен на окраине Минска в честь 1500-летия Никейского собора[3], который утвердил символы и догмы христианства. Долгое время Юбилейная площадь служила местом проведения базаров. Во время Великой Отечественной войны она входила в территорию Минского гетто[4]».

      Так вот почему там установлен памятный знак. Минское гетто. Одно из самых кровавых мест в оккупированном городе.

      Утром я стояла перед подъездом странного дома. Кошки снова сидели на окне. Я помахала им рукой и решительно открыла дверь навстречу будущему. Или прошлому. Я открыла дверь самой себе.

* * *

      13 октября 1938 года. Гданьск, Польша. Родильный дом, включённый в программу Лебенсборн»[5]

      Теплота и безмятежность внезапно сменяются необъяснимой тревогой. Что происходит? Напряжение растёт, я чувствую начало неизвестности. Как больно! Кроваво-красный водоворот затягивает в глубину подсознания. Страшно, Господи! Как страшно! Задыхаюсь. В ушах гудит, нечем дышать! Голову сдавливают беспощадные тиски. Впереди – холод и мучения. Это конец. Неужели конец?

      – Ein Mädchen![6]

      Что происходит? Где я? Кто я? Почему так холодно и больно?

      – Moja córeczka! Moja ulubiona![7]

      – Die siebtes. Wenn es weiter geht, haben wir die unnötige entfernen[8].

      В ушах нарастает шум, прикосновения заставляют дрожать и корчиться от нестерпимой боли. Кричу. Плачу. Люди, я одна из вас! Это начало! Встречайте меня с любовью!

      – Gesundes Mädchen, alles in Ordnung[9].

      – Beginnen Sie![10]

      Меня уносят из комнаты. Тепло. Засыпаю. Чужие руки бьют по щекам. Чувствую, что безвозвратно теряю самое близкое и родное.

      – Schlafen Sie nicht![11]

      Рядом – каменный человек, ткань с пауком. И Мама. Да, это моя Мама! Здравствуй, Мама! Я – твоя дочь! Где же ты? Почему не возьмешь на руки, не прижмёшь к себе? Холодно. Страшно.

      Оглушающая музыка. Мужчина приближается, наклоняет остро-холодное лезвие ножа к моей голове:

      – Minna! Seien Sie so hart![12]

      Господи! Ангелы небесные! Защитите! Где моя Мама?

      – Blasen! Das Ritual ist vorbei![13]

      Глава 3

      15 октября 2009 года. Минск

      – Так это вы вчера приходили? – голос хозяйки

3

Первый Никейский собор – собор Церкви, признаваемый Вселенским; состоялся в июне 325 года в городе Никея (ныне Изник, Турция); продолжался больше двух месяцев и стал первым Вселенским собором в истории христианства.

4

Минское гетто (20 июля 1941 – 21 октября 1943) – еврейское гетто, место принудительного переселения евреев Минска в процессе их преследования и уничтожения во время оккупации территории Беларуси войсками нацистской Германии в период Второй мировой войны.

5

Программа «Лебенсборн» основана в 1935 году под эгидой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера для подготовки молодых расово чистых матерей и воспитания арийских младенцев (прежде всего, детей членов СС). Организации принадлежало 11 000 детей. Многие из них погибли. Большинство никогда не видели родителей: по закону они не имели прав на этих детей рейха. В документе, который подписывали арийские родительницы, так и говорилось, что мать – всего лишь звено в цепи возрождения расы, а об отце и вовсе не упоминалось. Оторванные от матерей, младенцы сразу же подвергались обряду «Причащение знамени»: маленького «сверхчеловека» клали рядом с бюстом Гитлера в окружении лавров, тут же ставили фотографию матери новорожденного и знамя СС, а затем под торжественную «Песнь о Германии» на музыку Гайдна эсэсовский директор детского дома касался ребёнка кончиком кинжала и давал ему имя, завершая обряд словами: «Будь же тверд».

6

Девочка! (нем.).

7

Доченька моя! Моя любимая! (польск.).

8

Седьмая. Если так пойдёт и дальше, придётся убирать лишних (нем.).

9

Девочка здоровая, всё в порядке (нем.).

10

Начинайте! (нем.).

11

Не спать! (нем.).

12

Минна! (женское имя, в переводе с нем. «шлем»). Будь же тверда! (нем.).

13

Унесите! Обряд закончен! (нем.).