Ассистентка колдуна. Татьяна Мещёрская

олю. Чем дольше льется рокочущий звук, тем больше кожа пылает. Это разгорается защитное заклинание, которое однажды подарил мне колдун. Я начинаю светиться. В воздухе надо мной парят золотые искорки, поднимающиеся от груди и шеи. Свечение должно отразить любое негативное воздействие. Вот только тот, кто дарил, подходит все ближе, равнодушно созерцая мерцающие точки. Как создал защиту, так ее и снимет… Но все равно надо попробовать! Когда в поле зрения возникает высокий черноволосый мужчина, торопливо облизываю губы.

      – Иелграин, – шепчу лихорадочно. – Иелграин, это не можешь быть ты! Только не ты.

      Любимые глаза сияют колдовской синью. Илгра и так синеглаз. А во время прихода магии на ритуал особенно прекрасен. И ужасен. Он сосредоточенно осматривает меня, распятую на алтаре, примеряясь, как к куску мяса.

      – Ты же внимательно читала объявление, – вдруг цинично усмехается он. В бархатном голосе звучат насмешливые нотки. – Работа ассистентки подразумевает беспрекословное подчинение. Считай, что хорошо выполнила свои обязанности.

      Где-то вдали слышится шум. Это некромант рвется ко мне на помощь. Только Тессарион может создать столько хаоса из ничего.

      – Отец! – во все горло орет он. – Если ты позволишь этому случиться, я отрекусь от тебя! Упокою всех, кто в этом зале! Всех, кем ты дорожишь!

      Приятно. Хоть какое-то моральное удовлетворение.

      – Он что, на ее стороне? – слышу тихий вопрос. За моим жертвоприношением наблюдает сам глава кантона. Что ему отвечают, не могу разобрать.

      – Не сын, а наказание, – недовольно бурчит глава. – Продолжайте. Я сейчас угомоню его и вернусь.

      «М-м-м-м», – тянется от колонны к колонне.

      Иелграин достает из складок одежды богато украшенные ножны. Ритуальный кинжал. Затейливо изогнутый. Красивый. Моя холодная смерть. Хочется закрыть глаза, но я заставляю себя смотреть в лицо тому, кого считала любимым. Пусть запомнит! В колдовской синеве вспыхивают затаенные искры.

      – Соана, ты мне веришь? – шепчет он на грани слышимости.

      Моргаю.

      В следующее мгновение кинжал со свистом устремляется мне в грудь.

      Удар.

      1. К настоящему колдуну

      – Ма-а-ам! Ну, мам! – канючила я.

      Мама морщилась. Делала вид, что занята уборкой, отворачивалась, но я-то знала, что на самом деле она меня слушает. Не одобряет. И что самое главное: не разрешает. Поэтому я продолжала ныть.

      – Ты ведь знаешь, этого не избежать. Нельзя держать меня под юбкой вечно. В конце концов, я для семьи стараюсь, мам!

      – Соана, нельзя! Да пойми же ты, – взорвалась, наконец, мама. – Он колдун! Куда ты собралась, доченька? Какая может быть работа у него?

      – Ассистенткой.

      – О, Великая Лиисан! – закатила глаза родительница, воздев руки к потолку, и потрясла ими, словно одного сокрушенного тона было мало. – Я не про то, каким словом он это называет. На какую должность заманивает. Суть одна: все обман! Нет никакой работы. Злодей просто ищет новых жертв. Невинных, доверчивых девушек, чтобы губить их души.

      «И не только!» – сочилось между слов.

      – Чудовище изобрело способ получать девушек для своих зверств.

      – А вот это было обидно, мам, – оскорбилась я за неизвестного колдуна. – Про зверства и все такое. Это никем не подтвержденные сплетни. Нельзя обвинять существ без доказательств!

      – Слухами земля полнится. Слава о колдуне идет нехорошая.

      – Скажи еще, что он в зверя ночами обращается и младенцев на завтрак ест.

      – Про младенцев не знаю, а девушки пропадают.

      – Людям нравится верить в страшилки. Вот они и мурыжат легенду о безжалостном монстре.

      – Хорошо, допустим, колдуну на самом деле требуется ассистентка, – с тяжелым вздохом согласилась мама. Прорыв, однако. – Но ты все равно не можешь отправиться к нему на работу, даже если он не чудовище. Кто тогда будет помогать мне в таверне? Твои сестры для работы еще слишком малы.

      – Я уеду не навсегда.

      – Кроме того, колдун – мужчина! – как не слышала мама. – Мало ли что ему в голову взбредет. Я, мать шестерых детей, для тебя наглядный пример излишнего доверия к мужскому полу. Не повторяй моих ошибок, дочка.

      – Я к колдуну не ради замужества еду, – рыкнула я, за что чуть не словила крепкую затрещину. Ради такого мать даже пену с рук стряхнула. И посмотрела на меня с таким ужасом, будто дочь ляпнула непотребное.

      – Старик! Он старик! – выкрикнула я, увернувшись.

      А про себя подумала: «Надеюсь». Как выглядит колдун, никому известно не было, хотя слава о нем гремела не только в наших краях.

      – Все равно мужчина. Темный маг. Злобный друид! Знаешь, сколько девушек он загубил? Сотни! Таких же, как ты, доверчивых фантазерок.

      …Все началось в тот день, когда я увидела на стене ратуши светящееся письмо. Оно возникло само собой, поверх других