Любовь на чемоданах. Виктория Дмитриева

меня только ручная кладь, – автоматически отрезаю я.

      – Ну а у меня…

      – Сумка! Моя сумка! – я же сбросила её на пол, когда побежала за мажором, она до сих пор валяется там.

      Резко разворачиваюсь и бросаюсь обратно к стойке. Седьмая до сих пор закрыта, но рядом есть кабинка справочной. Люди оборачиваются, кто-то лениво провожает меня взглядом, но никто даже не пытается помочь.

      Отлично. Просто великолепно. Сумка не валяется. Спёрли. Двадцать первый век. А сумку в аэропорту нельзя оставить без присмотра на две минуты.

      – Вы мою сумку не видели?! – панически спрашиваю у девушки за стойкой справочной.

      Она равнодушно пожимает плечами:

      – Это не входит в мои должностные обязанности…

      Фантастика. Как раз то, что мне сейчас нужно знать. Слышала как-то, что работники аэропорта получают молоко за вредность. Теперь понимаю за что. Быть козой восемь часов кряду, наверное, очень изматывает и вредно для здоровья.

      Стас подходит следом, он спокоен. Флегматично пинает чемодан на перед собой. У меня паника, дыхание сбито. Если так и дальше пойдёт, то сейчас грохнусь в обморок прямо здесь, и мажору придётся меня ловить во второй раз за утро. Он отводит меня от стойки, пропуская какую-то парочку вперёд.

      – И сколько там было? – спрашивает он флегматично, после чего смотрит на часы.

      – Деньги не главное! – отмахиваюсь я.

      – Документы? – уточняет Стас.

      – В кармане, – нервно хлопаю себя по заднице, поворачиваясь к нему карманом.

      – Телефон, планшет, ноутбук? – с последней надеждой уточняет мужчина.

      Мотаю в ответ головой. Телефон был у меня в руках, когда я решила извиняться, ноут сдох за два дня до поездки, а планшетом я пользуюсь только на работе.

      – Нет.

      – Тогда забей. Оставишь заявление на сайте аэропорта, а сейчас нужно регистрироваться на рейс, пока это ещё возможно.

      – Да у меня там, у меня там… всё!

      – Косметичка, чистые трусы и пачка прокладок? Я видел твою сумку, вряд ли туда поместится что-то ещё. Или летим, или нет. Питер – не Артика, там есть магазины, купишь всё, что нужно в дороге, – его голос снова холодный и в нём чувствуется нарастающее раздражение.

      Господи, я его ненавижу. Ну вот просто ненавижу. Такой спокойный, такой… уравновешенный. Словно у него никогда ничего не воровали и он не понимает как это. Это же словно кто-то засунул холодную руку тебе в трусы. Хотя, конечно, с его деньгами мир может выглядеть по-другому. Да и он, скорее всего, не против чужой руки у себя в трусах, как и все мужчины.

      Я кусаю губу и пытаюсь не выглядеть полной идиоткой. Он же, в общем-то, прав. Там были сменные джинсы, бельё, пару футболок, несессер и средства гигиены. Но не признаваться же в этом! Видя, что я не возражаю и не спорю с ним, Стас снова идёт к справочной. Я плетусь за ним. Женщина за стойкой смотрит на меня, как на человека, который явно заслужил свою проблему.

      – Здравствуйте, простите, мы пропустили уведомление о регистрации на наш рейс и не знаем, где наша стойка.

      – Паспорта? –