Сын Тишайшего 2. Александр Яманов

личности царевича сильный урон. Надо ещё разобраться, был ли в этом злой умысел. Благо живость ума и стремление к знаниям быстро вернули ребёнка на правильный путь.

      – Тогда переодевайся и возвращайся быстрее. Слуги пока оседлают твою кобылку. И не забывай, что настоящий воин сам надевает штаны с сапогами, – отвечаю, улыбнувшись, и тут же рявкаю, указывая рукой на крыльцо: – Бегом, марш!

      Мальчик полетел к входу в терем со скоростью ветра. Следом устремились учителя.

      Я же, опираясь на трость, подхожу к Сумарокову, скромно стоящему возле одной из телег. Меня сопровождает Салтыков, оказавшийся толковым управляющим и организатором. Рядом маячит Нестеров-второй, как я называю Алексея, дабы не путать его с учителем. Оба хозяйственника сработались, и благодаря их энергии можно не переживать за усадьбу, грозившую превратиться в целый городок. В Коломенском одних цехов уже четыре штуки. А ведь это не только станки и инструменты, но и работники, которых надо расселить.

      – Что здесь, Иван Иванович?

      Сумароков оказался весьма полезным человеком. Некогда молодой Ивашка спас моего батюшку на охоте, за что получил чин комнатного стольника. Это типа прислужника за столом, но не слуги или лакея. Я до сих пор путаюсь в местных чинах. Параллельно придворный служил в Оружейной палате, ибо имел склонность к огнестрельному оружию. Там он контролировал производство и отделку ружей для Алексея Михайловича. В мастера Иван не лез, но умел грамотно организовать рабочий процесс.

      Вот после многолетнего забвения дворянин решил воспользоваться ситуацией и вызвался возглавить новый проект. Но самое интересное – оправдал мои надежды. Я ведь сам плохо представлял, о чём речь. Просто в голове засела фамилия англичанина Конгрива, того самого изобретателя ракет. Но Уильям сделал немало для развития артиллерии, о чём я читал в прошлой жизни. Поэтому Сумароков получил задание создать, испытать и внедрить однобрусный лафетный хобот с более удобным механизмом поднятия ствола. Заодно мастера должны были сконструировать нормальный орудийный передок. Мол, немцы и прочие французы давно их используют, чем мы хуже? Это я так вольно интерпретирую поставленную задачу. Что смог нарисовал и объяснил, а далее ребята думали сами. И ведь смогли!

      В итоге Коломенское превратилось из царской дачи в оружейную мастерскую. Это я ещё молчу про медицинскую лабораторию, столярный цех, изготавливающий образцы более современной мебели и много всего иного.

      – Проверял оси пушек, государь. Мы заменили некоторые ещё вчера, были сомнения в добротности металла, – ответил начальник цеха. – Но сейчас же отправляюсь готовить орудия к испытаниям. Это Василий[2], пасынок мой. Помогает мне всячески и имеет склонность к пушкарскому делу. Говорит, что как вырастет, отольёт лучшее орудие в мире!

      Сумароков подтолкнул смущённого мальчика лет двенадцати. Невысокий и светловолосый Вася покраснел, но смотрел без боязни. Одет он в весьма скромный полушубок, на

2

Василий Дмитриевич Корчмин (иногда ошибочно Кормчин) (1671–1729) – ближайший сподвижник Петра Великого. Русский главный царский инженер, ключевая фигура в петровской армии, один из создателей лучшей артиллерии своего времени (как рода войск, в том числе конной и корабельной артиллерии), конструктор пушек и новых видов вооружения (изобретатель боевых ракет и огнемёта), мастер фортификации и осадного дела, участник многих петровских баталий (при этом трижды был ранен), военный разведчик, ведущий пиротехник (создатель фейерверков) и главный фейерверкер аллегорических феерических театрумов, гидрограф, пионер в поиске и создании новых водных путей, промышленник (создатель частных предприятий, работавших на оборону), генерал-майор (1726), майор лейб-гвардии Преображенского полка, кавалер ордена св. Александра Невского (1728).