Мой Спутник. Ева Фукс

ик сидел расслабленно, свесив ноги с ветки, и лениво покачивал ими в воздухе. Его хвост, с заостренным концом свисал с другой стороны и пытливо подергивался, словно у отдыхающей кошки.

      Мой взгляд невольно задержался на его лице. Розовая кожа, мордочка с коротким рыльцем и парой странных усиков, похожих на поросячьи. Он выбрал форму карикатурного черта. Интересно, с чего бы?

      Из бумажного пакетика мы поочерёдно доставали орешки – всё вперемешку: миндаль, фисташки, макадамия. Он грыз их размашисто и лениво, так что из его пасти порой выпадали кусочки, исчезая где-то далеко внизу.

      Я смотрела на него с нежностью. Такой забавный порой, но неизменно расслабленно-спокойный. Он уловил мой взгляд и повернул голову. Глаза – большие, чёрные, с зелёными крапинками – поймали меня на месте. Я словно утонула в них, потерялась, забыв, что хотела сказать. Он смотрел долго, не моргая, а потом медленно снова отвернулся.

      Почему-то было ощущение, что диалог УЖЕ состоялся. Спрашивать больше ничего не хотелось.

      Я нырнула рукой в пакет, достала пару фисташек, очистила, закинула в рот и снова уставилась на закат. Как хорошо. Как умиротворённо идеально.

      Закат в саванне сменился мягким вечером. Воздух был тёплым, насыщенным ароматами влажной земли и листвы, полным густых звуков ночной жизни леса.

      Мы спустились с дерева, и мой Спутник, встряхнув своим заострённым хвостом, сделал лёгкое движение лапами – и мы взмыли в воздух. Он не размахивал крыльями, не сопротивлялся гравитации – мы просто вскользнули в поток, будто подчиняясь самой природе полёта.

      Мы летели низко, медленно, наблюдая, как жизнь под нами продолжает кипеть. Бабочки размером с ладонь раскрывали крылья, сияя переливами фиолетового и лазурного. Стрекозы проносились рывками, как крошечные, сверкающие механизмы, обгоняя собственные отражения в воде. Гигантские жуки перетаскивали в своих лапках куски коры, как древние воины, несущие добычу.

      Мой Спутник повёл носом, словно пытаясь учуять что-то в воздухе, и его усы слегка подрагивали.

      – Они считают нас странными, – заметил он.

      Я покосилась на него:

      – Кто "они"?

      – Все. Эти насекомые, птицы, звери. Они видят нас, но не понимают, что мы такое. Для них мы либо слишком большие, либо слишком лёгкие.

      Я задумалась.

      – Но мы же их тоже не понимаем, – ответила я. – Смотрим на них, но не знаем, о чём они думают.

      Спутник прищурил глаза, посмотрел вниз на миниатюрную армаду муравьёв, пересекающую тропинку:

      – Да, но мы хотя бы пытаемся. Интересуемся. Они просто живут.

      Мы скользили над речушкой, освещённой светлячками, которые хаотично носились по поверхности воды.

      – Думаешь, чем больше осознания, тем больше одиночества? – спросила я.

      Спутник фыркнул, пошевелив рыльцем:

      – Конечно. Это всегда так. Кто больше видит, тому сложнее находить тех, кто видит так же. Поэтому ты можешь сидеть с кем-то в одной комнате, говорить с ним, но чувствовать, что одинока. И можешь оказаться в другом месте, среди чужих существ, и вдруг ощутить – вот она, связь.

      Я кивнула, вглядываясь в темноту джунглей:

      – Но ты же не одинок, раз мы здесь.

      Спутник слегка наклонил голову, его заострённый хвост слегка подрагивал, а тёмные глаза смотрели внимательно:

      – Да, но я не уверен, что существую.

      Я рассмеялась:

      – Ты ведёшь со мной философские беседы, ты живёшь. Значит, существуешь.

      – А если я всего лишь твоя проекция? Если я создан тобой, значит, ты можешь и разрушить меня.

      Я задумалась:

      – А если я всего лишь твоя проекция? Может, ты меня создал?

      Спутник хмыкнул, задумчиво разгрыз фисташку, скорлупу которой тут же выбросил вниз:

      – Вот это уже интересный вопрос.

       Растворяясь в ночи, мы подлетели к деревушке, спрятанной в самой глубине саванны. Сверху она казалась хаотичным скоплением соломенных крыш, огней и теней, но стоило приглядеться – в этом хаосе была естественная упорядоченность.

      Мы мягко опустились на толстую ветвь баобаба, откуда открывался идеальный обзор. Внизу, вокруг костра, сидели люди. Кожа, давно потемневшая от солнца, блестела в отражении огня, дети с голыми коленками махали палками в невидимом сражении, а коровы лениво жевали траву, стоя чуть дальше за хижинами.

      Мой Спутник, подтянув хвост, сел на него, как на подушку, сложил лапы на груди и молча наблюдал.

      – И вот они, люди в своей первозданной форме – он склонил голову. – Без гаджетов, без небоскрёбов, без пробок и смартфонов. Просто огонь, тепло, еда. Они живут, не зная, что их мир – всего лишь точка на карте.

      Я придвинулась ближе, облокотившись на тёплую кору дерева.

      – Но ты знаешь, что смешно? – Я кивнула вниз. – Им не нужно больше. Они не мечтают о Нью-Йорке, как мы не мечтаем вернуться в каменный век.

      Спутник