Однажды на реалити-шоу. Алайна Салах

вони и тупых разговоров?

      Я распахиваю рот. Какого хрена?! Я такого не говорила! Вернее, говорила, но не на интервью.

      – Расскажи, а есть ли у тебя сокровенная мечта?

      – Можно в таком случае узнать твой коэффициент айкью?

      – Вот же высокомерная сука, – доносится задушённое шипение справа. – Считает себя лучше других.

      Интервью прерывается кадрами из вестибюля, где я снова демонстрирую товар лицом. На этот раз это эпизод моей словесной потасовки с Кариной. Вот только в нём отсутствует часть о том, как она нападает на меня первой.

      – Твоё платье – едва из новой коллекции. Судя по жёлтым подмышкам, оно отходило пару сезонов «Звёздного жениха».

      Обернувшись, я встречаю взгляд Инги, которая, судя по виду, более чем довольна происходящим. Её графичная бровь выразительно ползёт вверх: мол, что тебе, номер три? Есть какие-то претензии?

      Претензии у меня есть, но едва ли существует уголовно ненаказуемый способ их выказать. Поэтому я, стиснув зубы, отворачиваюсь и принимаюсь мысленно колотить её головой об стену. Ну, спасибо, тётя Надя, удружила. Прославила, можно сказать, на всю страну.

      Видео заканчивается сценами предстоящих свиданий со звёздным женихом. На экране мелькают заготовки, где голос ведущего многозначительно объявляет: «На этом свидании всё станет ясно…», после чего Инга останавливает показ.

      В комнате повисает плотная, вязкая тишина.

      Я смотрю себе на руки. Вопить «Меня подставили?». Вот уж нет. Ни для кого здесь не секрет, что продюсеры охотно пускают в ход монтаж.

      – Отличный получился выпуск, – наконец произносит Кристина, холодно чеканя слова. – Непонятно одно: что забыли на шоу те, кого раздражает парфюмерная вонь и тупые разговоры.

      Я со вздохом откидываюсь на спинку дивана. Ответ даст ей новый повод на меня нападать.

      Карина склоняет голову, глядя на меня исподлобья:

      – Ты унизила меня перед всеми. Так что отныне будь на чеку.

      Я смериваю её вопросительным взглядом, сканируя на предмет избирательной амнезии. Запамятовала, что напала на меня первой?

      Единственная, кто меня по-настоящему заботит, – это Лика. Стоя чуть поодаль, она выглядит растерянной. Ладно, ей я потом всё объясню.

      Устав от враждебных взглядов, я решаю ретироваться в туалет – оттереть почерневшую ауру. Приглушённый свет и гробовая тишина действуют исцеляюще.

      «Ты встала на ноги после перелома позвоночника, так что с яростью белок как-нибудь справишься», – напоминает отражение в зеркале.

      Но спокойствию не суждено продлиться долго. Дверь позади резко распахивается, и в проёме возникает Кристина. Красивое лицо перекошено, глаза воинственно сверкают.

      – Запомни, он – только мой, – шипит она, ткнув острым ногтем в мою толстовку. – То, что к тебе сейчас приковано всё внимание – это просто иллюзия. Ты хамоватая серая мышь, которую скоро вернут на помойку. Узнаю, что ты тянешь к Артёму свои лапы – сильно пожалеешь.

      Я молча удерживаю её взгляд.