Три жизни, три мира. Записки у изголовья. Книга 2. Тан Ци

а та оказалась достаточно талантлива, раз нашла способ помучить ее стократ сильнее в ответ. Фэнцзю была готова признать поражение. Но когда Чанди договорила, Фэнцзю порадовалась, что такие жестокие слова услышала она, а не Аланьжэ. Даже ей, чужой, слышать такое было обидно.

      За приоткрытой дверью тюрьмы вдруг раздался шум. Издалека послышались удары гонга.

      – Небесный огонь, это небесный огонь! Дворец горит! Дворец горит! – закричал кто-то.

      Шум нарастал. Чанди внезапно дернула Фэнцзю за воротник. Та, не удержавшись на ногах, снова прислонилась к стене клетки. Ее тело вновь пронзила боль. Когда она пришла в себя, в подземелье валил густой дым. Чанди зажала нос, ее глаза блестели в дыму, и она легко рассмеялась:

      – Дворец горит. Не успеешь ты и глазом моргнуть, как огонь доберется сюда. Сестрица, похоже, небеса сжалились над твоей бессмысленной жизнью и даровали тебе освобождение пораньше.

      Фэнцзю с трудом перевела дыхание, а затем мертвой хваткой вцепилась в так неосторожно просунутую сквозь прутья руку Чанди, улыбнулась краем губ и жестко прижала ее к стене клетки, давая ощутить, каково это – когда тебя терзают клинками. Чанди тут же закричала, и Фэнцзю, тяжело дыша, спросила:

      – Даже разок потерпеть не можешь? И это все, на что ты способна? Твоя болтовня очень раздражает. Если наговорилась, проваливай.

      Чанди, баюкая руку и спотыкаясь, побежала прочь. Взгляд, брошенный ею на дверь тюрьмы, был полон злобы и ненависти.

* * *

      Густой дым заволок темницу и просочился в клетку. Фэнцзю закашлялась, пытаясь вспомнить. О чем она думала перед приходом Чанди?

      Точно. О смерти. Это правда, что для бессмертного не существовало перерождения. Когда бессмертный прекращал существование, и тело, и все его души обращались в прах. Только дуновение их божественных сил и могло случайно задержаться в огромном мире. Однако сейчас тело принадлежало Аланьжэ. Кто знает, вдруг, когда эта оболочка обратится в ничто, душа Фэнцзю наконец освободится и вернется в свое изначальное тело? И в то же время существовал риск, что ее душа слилась с телом Аланьжэ так крепко, что они разделят и жизнь, и смерть.

      У лисиц острый слух. Теперь, когда разум ее был опустошен, слух Фэнцзю обострился еще сильнее. В беспрестанном шуме где-то на задворках отчетливо звучал только голос Си Цзэ. «Драгоценный» муж Аланьжэ всегда был спокоен, что бы ни делал. Словно древнее озеро, гладь которого никогда не тревожат волны, его не трогали никакие мирские волнения. Оказывается, бывали случаи, когда и его голос звучал встревоженно.

      Но его беспокойство не имело к ней никакого отношения. Голос Си Цзэ плыл где-то в отдалении. Он спрашивал:

      – Где первая принцесса?

      Она не знала, к кому он обращается. Фэнцзю на мгновение стало жаль Аланьжэ. Небесный огонь был клинком, приставленным к ее горлу и к горлу Цзюйно одновременно. Но ее мужа, ее единственную надежду, заботила только безопасность старшей сестры Аланьжэ. Какая трагедия. И снова ей не на кого было положиться.

      Огонь разгорался все сильнее, теперь он лизал дверь подземелья.

      Как