Выходи гулять! Путешествие по дворам нашего детства. Алексей Федоров

вещи, животных, в общем всё то, за что люди были готовы заплатить. Руслик жил с мамой и бабушкой, которые с началом 90-х стали челночить в Лужниках – с утра тащили огромные тюки в сторону остановки, а вечером шли назад с тюками поменьше.

      Когда компания сложилась, у нас начали появляться свои ритуалы. Например, чтобы собраться вместе, предстояло позвонить, покричать или зайти. Позвонить было проще всего, как правило, трубку поднимал кто-то из родителей, а ещё чаще бабушка или дедушка:

      – Здравствуйте, а Диму можно?

      – А это кто? – спрашивал голос со строгими нотками.

      – Это Алёша, его одноклассник, хотел спросить про задание по биологии, – вежливо и тактично подыгрываешь взрослому, чтобы товарища всё-таки позвали к телефону.

      – Минуточку, – отвечали на том конце провода после многозначительной паузы.

      А ведь могли и не позвать. Тем более если друг живёт в коммуналке, а телефон стоит на тумбочке в общем холле. Тогда в действие вступал следующий пункт плана – покричать. К сожалению, он помогал выманить на улицу лишь того, кто жил не выше третьего этажа. Обычно кричали хором, выстроившись в ряд под окном товарища.

      – Ди-и-и-има-а-а-а, – взлетал наверх перезвон детских голосов.

      Ещё раз – и штора отодвигалась, из темноты комнаты высовывалась голова друга. Улыбка на лице – значит, родители скоро разрешат пойти на улицу, а нет улыбки, скорее всего, провинился или схлопотал двойку и теперь гулять точно не отпустят. А иногда над подоконником всплывал взъерошенный образ с градусником во рту.

      – Ну понятно, – обречённо вздыхали мы.

      Третьим вариантом было зайти. Заходили, как правило, всей гурьбой, но в дверь звонил самый смелый, остальные прятались под лестницей. Обычно парламентёром выбирали того, кто не боялся взрослых и мог общаться с ними свободно, почти на равных, не терялся и не мямлил.

      – Кто там? – звучало из-за двери.

      – А Дима выйдет? – спрашивал через дверь парламентёр.

      После этого обычно подзывали товарища, и через щель в приоткрытой двери можно было поговорить.

      – Сейчас я, математику доделаю и сразу выйду, подождите меня на площадке, – шептал друг.

      – Это долго, мы собрались на речку, – внезапно звучало снизу – ожидающие держали ухо востро и живо участвовали в разговоре.

      – Пацаны, я пластмассовый щит вынесу, вчера родители с дачи забрали, – пытался подкупить нас товарищ.

      – Ладно, ждём полчаса, – одобряло «вече», и компания шумно выбегала на улицу.

      Однажды мы с Максом покоряли иву, раскинувшую свои ветви недалеко от детской площадки. Ещё стоя на земле, я посмотрел наверх и почему-то подумал: «Не повезёт тому, под кем обломится этот ствол, он полетит вниз и что-нибудь себе сломает». Не зря говорят, что мысль материальна: через несколько минут я услышал под собой треск, земля и небо, вращаясь, дважды поменялись местами, и я внезапно ощутил резкую боль в левой руке.

      Мне