Блэкаут. Аллегра Геллер

пару часов. Но уговаривать не стану. Пожалуйста, не выходи в Сеть.

      – Не вопрос, мне есть чем заняться офлайн, – гордо ответил Марк.

      Ясон поставил будильник на вирт-браслете и через пару минут отключился.

      Он просыпался несколько раз: сначала, когда зафырчала кофеварка и Марк быстро заставил ее замолчать. Потом где-то через час – от звука сирены за окном, чтобы увидеть, как стажер спит, положив голову на кухонный стол, а солнечный луч лежит светлым пятном у него на затылке и просвечивает насквозь стеклянную чашку с недопитым кофе. И третий раз, уже окончательно, вслушиваясь в тихий женский голос.

      Ясон открыл глаза. Айрис с влажными волосами стояла рядом со столом в светло-сером свитере и джинсах, – и то, и другое было ей велико. В руках она держала кружку. Марк стоял у плиты и что-то готовил.

      Солнечные лучи переползли со стола на пол.

      Айрис встретилась глазами с Ясоном и произнесла:

      – Он проснулся.

      Марк обернулся, чтобы сказать «Доброе утро!», и продолжил колдовать у плиты. Пахло ванилью. Часы на плите показывали начало двенадцатого.

      Ясон попытался встать и охнул от накрывшей его волны боли в растревоженных ребрах. Во рту остался горький привкус таблетки. Нога, на которую он вчера так неудачно приземлился, распухла. Повозившись, он все же сумел встать. Айрис налила стакан воды и протянула ему таблетку.

      – Что это? – спросил Ясон, разрывая упаковку с надписью – кажется, на китайском.

      – У Марка нашлось кое-что посильнее анальгина. Гадость изрядная, но гарантированно поможет продержаться еще сутки. Нам надо кое-что вернуть. Кое-что мое.

      – «Расплавленное солнце»? – произнес Ясон невнятно, держа таблетку в зубах, чтобы в этот раз она не прикоснулась к языку.

      Девушка фыркнула:

      – Конечно, нет! У меня есть кое-что получше.

      В ней не осталось и следа той беззащитности, которая так тронула Ясона утром. Эта резкая перемена поставила его в тупик, но избавиться от тревожного желания защитить было облегчением. Он снова мог позволить себе расслабиться и играть роль заинтересованного наблюдателя, не копаясь в собственных эмоциях.

      – Будильник ваш звонил три раза, но вы не проснулись, поэтому я его вырубил, – влез в разговор Марк. Он поставил на стол тарелки. – Шеф, я сказал Айрис, что вы говорили с господином Лефевром.

      Ясон кивнул.

      – А еще я сделал панкейки.

      Завтрак получился довольно странным. Марк исподтишка поглядывал на Айрис и настороженно молчал, иногда отвечая на ее редкие вопросы. Ясону поддерживать светскую беседу не хотелось, и он наблюдал за девушкой в открытую. Лефевр был прав: его слабым местом был интерес.

      Та странная сосредоточенная собранность, которая привлекала его в Айрис с первой встречи, снова сгущалась вокруг нее. То, что Ясон принимал за результат неумеренного приема «цифры», – резковатые движения и короткие фразы, – на поверку оказалось ее обычным поведением. Расширенные зрачки, как выяснил Марк, были результатом специфической коррекции зрения, которая позволяла