Дракон среди нас. Ирина Вадимовна Лазаренко

маячит за обвалившимся забором слева.

      Нарочито вразвалку, выравнивая дыхание после быстрой ходьбы, к ним приближались двое мужчин. Один – амбал в заношенной шерстяной одежде, с лицом, не обезображенным проблеском мысли, и кулаками размером с горшок. Глаза его под косматыми волосами блестели, как у хворого. Второй человек, горбоносый, с заметными залысинами, походил на поджарого цепного пса, которого следует держать в поле зрения, если не желаешь беды. Злоба в его взгляде была утробной, глубинной. Такой человек, пожалуй, не начинает нового дня, не пнув собаку, не отвесив оплеуху ребенку, не свернув шею курице.

      – Дальше хода нет, – заявил амбал.

      Илидор смотрел на него с вежливым интересом.

      – Почему? – Спросил Йеруш, сделал полшага вбок и назад, отступая за плечо дракона.

      Точно так же горбоносый встал чуть за плечом здоровяка, оценивающе и угрюмо изучал чужаков. Здоровяк перевёл сумрачный взгляд с Йеруша на Илидора.

      – Неча вам там.

      – Посмотрим, – насколько мог спокойно проговорил Йеруш.

      Дракон всё молчал, лица его Найло не видел, но приободрился, убедившись, что детина не рвётся в драку. А то ведь если кинется – кто знает, сумеет ли Илидор ему навалять. Дракон, конечно, сильный и крылатый, но селянин, вскормленный на деревенской сметанке, на полголовы выше дракона и тяжелее раза в полтора. Такой одним ударом вышибет полчелюсти зубов. А горбоносый, пожалуй, способен голыми руками выцарапать человеку печень.

      – Не на что там смотреть, – после долгой-долгой паузы негромко произнёс горбоносый. Голос у него был хриплый и низкий. – Усадьба заперта от чужаков страшечными заклятьями. Худо будет, если заклятье вас разорвёт. Иль оскопит.

      Йеруш уже открыл рот, чтобы ляпнуть: чушь! Нет такой магии, способной… Но упреждающе дёрнулось крыло драконьего плаща, и Найло промолчал.

      Под ежино-царапучим взглядом горбоносого было физически неуютно, будто Йеруш стоял босиком на острой щебенке. На кой шпынь он во всё это влез, спрашивается?

      Из-за поворота, чуть запыхавшийся, появился ещё один амбал, почти неотличимый от первого.

      – Неча ходить к панской усадьбе, – немедленно высказался он.

      Панская усадьба, значит.

      Свежепоявившийся здоровяк сделал ещё несколько быстрых шагов и почти упёрся в Илидора. Йеруш сглотнул внезапно пересохшим горлом. Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы понять: если это тело просто свалится на дракона, то сплющит его в блинчик. Как их только выращивают, таких здоровенных? И почему это так жутко – когда сильный и крылатый дракон, так беспечно стоящий между Йерушем Найло и чужой злобностью, выглядит вовсе не сильным и даже почти не крылатым, а совсем небольшим, щуплым и каким-то… ломким?

      С Илидора, конечно же, станется выхватить меч. Или звонко рассмеяться и отвесить шутку. Или начать напевать – но Йеруш был уверен, что в стоящих напротив людях нет ничего настолько умного и светлого, к чему может обращаться драконья песня.

      – Ну неча – значит, неча. Не больно-то хотелось, – наконец