Бросить вызов Коко Шанель. Джин Макин

называла головным убором идиотки, продавалось тысячами… Это была вязаная шапочка, плотно натянутая на голову. Даже у американской наследницы Дэйзи Феллоуз хватило наглости надеть такую для похода в салон Шанель!

      Так не пойдет, сказала себе Коко. Отнюдь. Она только недавно начала обретать покой и сумела убедить себя в том, что Скиапарелли была лишь модным веянием на пару сезонов, как Аня выкинула этот трюк.

      – Мне пора, – сказала она, вставая так быстро, что уронила записку, которую ей принесли минуту назад, – сообщение, оставленное по телефону в бутике внизу. Аня выбежала, не взглянув ни на одно платье, не сделав ни единого заказа. Скрывшись от глаз, Коко наклонилась, чтобы поднять записку. Встречаемся у Скиапарелли, а не у Шанель – гласила она.

      Эта итальянка, опять.

      Одно или два платья не имели значения: Коко могла уйти на пенсию и по-прежнему зарабатывать на своих духах «Шанель № 5» больше, чем большинство людей могло заработать за несколько жизней. Но Аня имела вес. Она была тем типом покупательниц, которые благодаря своей красоте заставляли всех вокруг оборачиваться, куда бы они ни пришли, и она появлялась везде. Все мужчины хотели ее. Все женщины хотели быть похожими на нее. Если она начнет носить Скиапарелли, захотят и другие. Это был вопрос репутации, известности. Так не должно было случиться.

      Снова раздался стук. На этот раз Коко не потрудилась снять очки – ассистентка видела ее в них уже тысячи раз.

      – Да-да? Что теперь?

      – Леди Мендл настаивает на разговоре с вами.

      – Скажи ей, что я перезвоню позже. Занята.

      Вновь оставшись одна, Коко коснулась стоявшей на столе статуэтки: маленькая мужская фигура работы Арно Брекера, любимого скульптора Гитлера. Фигура была сродни Аполлону в своем неоклассическом почитании мужских форм. Ее друг Сальвадор Дали, увидев статуэтку, упал на пол в притворном припадке. Он хотел выкрасить ее в лимонно-зеленый цвет и вбить в нее гвозди не потому, что придерживался твердых взглядов относительно политики Германии, а потому, что ненавидел, всей душой ненавидел неоклассицизм.

      Дали был красив, будучи смуглым испанцем, но слишком странен, чтобы заняться с ним сексом. Коко сдвинула свои прямые густые брови. Как давно она последний раз была влюблена, по-настоящему влюблена? Да, у нее были мужчины. Так, игрушки. И бывшие любовники, теперь ставшие старыми друзьями, все еще иногда делили с ней постель.

      День выдался грустный, а от воспоминаний о своей спальне, обо всех одиноких ночах, ей стало еще грустнее. Ни один из ее любовников не мог сравниться с Боем Кейпелом, первым среди первых. Он был самым красивым, самым щедрым, самым понимающим. Он помог ей начать бизнес, а его красивые английские блейзеры вдохновили ее на новые образы. Как ей нравилось рыться в его гардеробе: накрахмаленные рубашки и плиссированные брюки, дюжины шелковых галстуков, пальто для верховой езды и ботинки – все сшито на заказ, продумано до мельчайшей детали.

      Она так до конца и не оправилась после его смерти, случившейся