Думоблудство. Алевтина Лунарова

      «Зори ясноглазые…»

      Зори ясноглазые,

      Небо темновласое,

      Что же ищешь среди них, Путник ненаглядный?

      Коли жизни смысл али покой жданный?

      Стало быть, усталости пришлось скориться, лечь,

      Дабы неба величие увидеть иметь честь.

      Глядишь-глядишь – а всё без края:

      Ни надежд, ни печали,

      Ни дома, ни убежища,

      Ни тьмы, ни света —

      Лишь только путь…

      Преджизненное письмо

      Кончаюсь жизнью, господа!

      Своими же руками,

      Поскольку стали чувства мне

      Петлёй шелкóвистой на шее.

      И стало быть, уже закат —

      Всё кончено! Сдаюсь!

      Встаю на табурет

      С верёвкою в руках,

      Цепляю, надеваю,

      Да только стоит ли оно

      Того всего прожи́того?

      Всех радостей, печалей?

      Тех всех буду́щих обещаний,

      Надежд, и клятв, и молеб?

      Любви возможной (без неё никак!),

      Слёз ближних, скорби приближённых?

      Ну нет уж! Не сегодня!

      Скориться смерти – радость ей внести.

      Я человек! Я созедатель!

      А умерев, кто я?

      Безжизненная серость всех туманов,

      Унылость цветов искусственных, на мне лежащих?

      Нет-нет! Не-до-пу-сти-мо!

      Слезаю з табурета,

      И, сам того не зная,

      Даю себе возможность эту

      Тленно-бренно-радостную,

      И к жизни возвращаюсь.

      И нет – не кончусь жизнью, господа!

      Уж точно не сегодня!

      Послание ведомым

      А кто же я на деле?

      А может, я не кто, а что?

      Дилемма вечной остаётся

      Между «чем меньше знаешь – крепче спишь»

      И «чем крепче спишь, тем меньше снится».

      И где же правда? Где она?

      А есть ли вовсе?

      Какой глупец придумал,

      Что мысли правильностью дышат?

      Поныне её не было и нет,

      Но иллюзорно существует.

      Так значит, правда во вранье?

      В обмане? Миражах?

      Чего же эта правда стоит?

      Наверняка не больше «Правды»,

      Которую в киоске

      Приобрести любой желающий способен.

      Купи хоть десять таких «Правд» —

      Себя средь них ты не найдёшь,

      Смотри-гляди, да жизнь свою не загуби

      В попытках сладострастных

      Стать понятым другими наконец.

      Живи – не существуй,

      Себя не забывай, но новому

      В лицо с отвагою смотри,

      Заруби́: кем был,

      Тем никогда не будешь вновь,

      А потому бровей не хмурь,

      Очей не плачь по неизбежному,

      Иначе ведь живёшь в страданиях бесконечных,

      Что так и норовят в забвенье душу-разум унести.

      Нынешнему из прошлого

      Ну здравствуй! Как твои дела?

      Небось скучаешь?

      Было бы дивно, если нет.

      Прошло уж столько лет,

      А ты всё образ в памяти мой чтишь.

      Неважно, сколько мне – семнадцать или пять,

      Ведь существуем все едино,

      Лишь только с разницей в годах.

      Разнимся сильно: по подобью,

      Характеру, манерам,

      Но друг без друга мы никто,

      Поэтому, как бренно не было бы иногда,

      Себя в прошедшем нужно всё же принимать,

      Любить, понять, простить,

      И в жизнь смотреть вперёд и вдаль,

      Ведь сколько б в прошлое глянуть ты не пытался,

      А время ходу всё даёт

      И остановиться не считает нужным.

      Иначе же кого бы принимать всецело,

      Как не тебя в минувшем,

      Который с каждой новизной

      Всё чище и невинней тебе прежнему сдаётся,

      Из-за чего жалеешь, что, мол, хуже стал?

      Да только «лучше-хуже» в этом деле нет,

      Ты – это разные миры, что в разности своей,

      В единстве будучи все вместе, прекрасны и милы,

      И совершенно