Искусство говорить на суде. Герман Де Бетс

и председателем французской Конференции молодых адвокатов (president de la Conference), в собрании которой он и читал свои лекции об искусстве говорить на суде (l`art de plaider). Впоследствии он издал их отдельною книжкою (я переводил с издания 1891 г.), посвященною состоявшим при нем стажерам (a mes stagiaires).

      Конечно, к этому труду может быть в значительной мере применено замечание его автора о риторике, которая, говорит он, «ни одного человека не сделала оратором». Но если верно древнее изреченье, что «oratores fiunt», то лекции де-Бетса могут, мне кажется, оказать значительную услугу молодым юристам, посвящающим себя сознательному служению благородной профессии адвоката. Говорю «служению», потому что одно «занятие адвокатурой», особенно когда оно сразу, как это часто, к сожалению, случается в нашей среде, превращает человека, по меткому выражению переведенного мною автора, «в извозчичью лошадь по два франка за час», не располагает к тому упорному и тяжелому труду, который один только делает адвоката достойным его высокого призвания и вознаграждает его внутренним удовлетворением за все тернии нашей важной, интересной и благородной, но и весьма трудной профессии. Но, конечно, чтобы испытывать это спокойное внутреннее удовлетворение от выполненного тяжелого труда, требуется, чтобы адвокат был посвящен в рыцари своего ордена благородным мечом Фемиды, а не приманен к нему рогом изобилия бога Плутуса, которого многие, к стыду нашему, склонны считать истинным покровителем адвокатуры. О, если бы и русская адвокатура, которой, я уверен, – что бы ни говорили наши враги, – предстоит блестящая будущность, скорее и единодушно воскликнула вместе с де-Бетсом: «Мы не риторы, произносящие наши речи по заказу наших клиентов! Мы – сотрудники судей!».

      Для русской адвокатской молодежи советы де-Бетса могут иметь особенное значение в виду общего направления нашего судебного красноречия, которое по преимуществу требует от своих служителей простоты, деловитости, основательного знания добросовестно изученного дела, сердечной искренности и отсутствия пафоса, а эти качества, как читатель увидит, автор кладет во главу угла при приготовлении к нашей профессии. Между тем как часто приходится наблюдать, что подражание дурным образцам преимущественно Французской школы, отсутствует в этом отношении почти всякого руководительства со стороны старших товарищей, в свою очередь не имевших его от первых поколений русской адвокатуры, неуместный пафос и – что всего хуже – недобросовестная болтовня «поспешившего сказать речь, не изучив дела», как выразился бы де-Бетс, – портят наших молодых адвокатов! Не смею говорить о наших старших товарищах, но, вероятно, и многие из них, положа руку на сердце, не откажутся принять на свой счет некоторые замечания де-Бетса об его коллегах.

      Конечно, повторяю, этот небольшой труд де-Бетса не сделает ни одного русского адвоката Плевако или Спасовичем[1]; но если он поможет убедиться хотя бы одному призванному к своей профессии молодому юристу в том как много нужно трудиться, чтобы сделаться истинным «сотрудником судьи» и обнять «высокую концепцию роли адвоката», по выражению де-Бетса, то я буду убежден, что не напрасно предложил вниманию русских читателей мой перевод, вызванный между прочим тем соображением, что наша отечественная литература, насколько мне известно, не дала ни одного сочинения в этом роде[2].

В. БыховскийМазилово, 28 июля 1896 г.

      Предисловие ко 2-му изданию

      Я с удивлением узнал от моего книгопродавца, что представляется необходимым выпустить второе издание моего перевода, так как несмотря на сравнительно короткое время, прошедшее со времени появления первого издания на русском. языке лекций де-Бетса, это издание все разошлось и многие требования на него не могли быть удовлетворены. Говорю, «с удивлением» потому, что нет более печальной судьбы, как судьба многих наших юридических книг: несмотря на их выдающийся интерес, они часто лежат годами на полках книжных магазинов, не находя читателей среди наших юристов, которые, к сожалению, по многим внутренним и внешним условиям своего образования и профессиональной деятельности весьма часто относятся довольно равнодушно к науке, книге и презрительно именуемой ими «теории».

      Очевидно, теории судебного ораторского искусства у нас посчастливилось, и она по-видимому, находится в исключительном положении, пользуясь значительным вниманием юристов.

      Может быть, это явление объясняется более практическим характером этой отрасли «теории». Решать этого вопроса я здесь не берусь, но важно отметить, что, несмотря на появление в течение последних двух лет нескольких работ посвященных данному предмету, (Тимофеев, Речи сторон в уголовном процессе. 1897 г.; Ляховицкий Л. Характеристика известных русских судебных ораторов с приложением избранной речи каждого из них. 1897 г.; Глинский. Б. Русские судебные ораторы; А. Говорова. Ораторское искусство в древнее и новое время) – руководство де-Бетса нашло себе многих читателей. Несомненно, что в значительной мере мой перевод обязан этим сочувственному отношению к нему специальной прессы, почти все органы которой оказали ему свое внимание. В заключение мне остается,

1

Кстати, пользуюсь случаем объясниться здесь по поводу этого сопоставления, возбуждавшего некоторый специальный интерес: Плевако, по моему убеждению, является среди русской адвокатуры поразительным талантом, самородком, оратором от природы, а Спасович – образцом эрудиции поражающим знанием и искусством.

2

Есть очень хорошая работа г. Левенстима «Речь государственного обвинителя», но она, как показывает самое заглавие, посвящена нуждам прокурорской трибуны. Статья г. Обнинского «Судебная речь, ее значение в вердикте и форма» («Юрид. Вестн.», 1887 г., № 8) говорит преимущественно о роли судебных прений на суде с присяжными заседателями.