Изверг его светлости – 2. Марина Комарова

то нужно двигаться. Возвращаться нельзя. Ведь находясь рядом с Томашем, я точно буду объектом для слежки. И сейчас я имею в виду не самого Томаша. Но хочешь что-то скрыть – не показывайся на глаза тому, от кого хочешь скрыть.

      Я вздохнула. Как там Марианна? Надеюсь, не успела никуда влезть. Вроде бы после моего похищения должно быть относительно спокойно. Ну обычно именно так бывает. Умные люди стараются затаиться и не высовываться.

      Надо будет связаться со скржатками. Эти точно смогут проникнуть куда угодно и разузнать, что сейчас происходит.

      Пришла мысли сообщить, что со мной всё в порядке, но я её отмела. Пока нельзя. Сама же себе испорчу всё величие момента. Тайна, разделенная двоими, уже не тайна. Это золотое правило, о котором не стоит забывать. Как можно быть уверенным в ком-то, если не знаешь, как сам поступишь в следующий миг?

      – Да уж, вот такие дела, малята[1], – пробормотала я.

      Впрочем, долго мне размышлять не довелось, потому что за дверью раздалось натужное сопение, а потом страдальческое:

      – Откро-ойте!

      Озадачившись таким стоном Стинека, я подошла к двери и вовремя успела её открыть, потому что в следующий момент он влетел прямо носом в пол. Точнее, в какие-то ящики, которые притащил.

      Я присела рядом, потому что вставать Стинек не собирался, зато отчаянно жаловался на жизнь:

      – Бедный я, несчастный. Никто не любит, не помогает, не наливает.

      – Не наливает? – изумилась я.

      – Да, – прокряхтел он, принимая обычное положение. – У Безтважа рука тяжёлая. Я однажды с ним праздновал создание нового артефакта, так потом очнулся на краю Темнокрылья в чужих чулках.

      – Но тени не носят чулки, – заметила я.

      – Смотря какие тени, – поиграл бровями Стинек.

      Я закатила глаза, но поняла, что не стоит спорить. Языкастая тень – ещё тот собеседник. Поэтому просто перевела взгляд на ящики и с любопытством спросила:

      – Что это?

      – Открывайте, – велел он.

      Я с некоторым опасением посмотрела на ящики. Они выглядели внушительно – старые, потёртые, с металлическими скобами и замками, которые, кажется, могли бы выдержать любое нашествие.

      А Стинек силен. Я бы одна это тащила дней этак двадцать.

      – Открывайте, – повторил Стинек, отряхиваясь, как ни в чём не бывало. Его прежняя жалость к себе тут же испарилась, уступив место живому любопытству. В его глазах даже вспыхнул огонёк, который явно обещал что-то интересное.

      Я аккуратно приподняла крышку первого ящика. Внутри, на мягкой бархатной подкладке, лежало несколько странных предметов. Хм… Артефакты? Один из них сразу привлёк внимание – серебристая рукоять кинжала, но без клинка. Я взяла его в руку, чувствуя, как металл слегка нагревается от моего прикосновения.

      – Это что, сломанный кинжал? – нахмурилась я, внимательно изучая предмет.

      – Не совсем, – усмехнулся Стинек. – Это Светодых, артефакт древних времён. Активируется только в момент смертельной опасности, и тогда вместо обычного лезвия

1

Укр. Малята – малыши.