Ренессанс XII века. Чарльз Хаскинс

то, что уже не поддается методам непосредственного анализа. Ансельма, Абеляра, Ирнерия, Турольда (или того, кого мы захотим считать автором «Песни о Роланде»), Аделарда Батского в начале века, Фридриха II, Франциска Ассизского и великих схоластов конца того же столетия нельзя понять, исходя только из эпохи и окружения, а тем более наследственности, которую (за исключением, возможно, Фридриха II) мы не можем отследить. Подобного рода проявления индивидуального гения и смутные обобщения о том, что столь щедрая на события эпоха могла бы настолько же щедро отразиться и на интеллектуальном развитии, по-прежнему оставляют место для дальнейших исследований по мере роста наших знаний. Такие изыскания особенно необходимо перенести в XI век, в этот смутный период зарождения, хранящий тайну нового движения, возникшего задолго до Крестовых походов и завоеваний, которые не могут служить его объяснением главным образом потому, что начались позже. Между тем мы можем до некоторой степени упростить проблему, вспомнив, что имеем дело скорее с активизацией интеллектуальной жизни, чем с новым творением, и что преемственность между IX и XII веками никогда не была полностью нарушена. Но если в целом справедливо, что «каждый новый век Средневековья, помимо наследования того, что было достигнуто в предшествующее ему время, пытался обратиться к далекому прошлому в поисках новых сокровищ»[5], то XII век охватил и обрел еще больше.

      Возрождение образования и литературы в IX веке, известное как Каролингский ренессанс, брало начало и развивалось при дворе Карла Великого и его непосредственных преемников. Первоначально ограничиваясь обеспечением достойного уровня образования среди франкского духовенства, это движение развило интерес к обучению как к самоцели, привлекая в Галлию ученых из Англии, Италии и Испании для обучения нового поколения, которое должно было продолжить их дело. Это было в большей степени возрождением, нежели рождением, – возрождением латинских Отцов, латинских классиков и латинского языка, который так много претерпел в недавно окончившиеся Темные века. Богословские трактаты IX века представляли собой компиляции трудов Отцов Церкви. Латинская проза и поэзия эпохи в основном обходились старыми сюжетами, хотя и ввели новые правила композиции для последующих времен. Движение скорее оберегало, чем порождало что-то новое. Тем не менее оно изменило письмо в Европе, изобретя каролингский минускул, который мы продолжаем использовать в качестве алфавита, а писцы той эпохи сохранили для современного мира классические латинские произведения, почти все из которых дошли до нас, прямо или косвенно, благодаря каролингским копиям. Были собраны библиотеки, а в таких мужах, как Луп Ферьерский и Иоанн Скот, проснулись гуманисты. Отныне латинский язык никогда не откатится до глубин эпохи Меровингов и европейское образование никогда не утратит великих достижений IX века.

      Поскольку Каролингский ренессанс сосредоточился при дворе и в придворной школе,

5

Taylor H. O. Op. cit. Vol. I. P. VIII.