Большой пожар. Владимир Санин

тебя такой простой, что и корова разберется.

      Ладья удовлетворенно хмыкнул и раскрыл было рот, чтобы сострить, но ничего не придумал.

      – Спасибо, – обиженно проворчал профессор. – Моя музыка, как ты отлично знаешь, достаточно высокой сложности.

      – Да, конечно, – быстро поправилась Ксения Авдеевна. – Даже сам Ростропович как-то говорил, что он не вполне понимает твою вторую сонату. Это очень сложное произведение.

      – Ну! – торопил Борис.

      – Начну с импровизации, – решил профессор, поднося к губам гармошку. – Следите за реакцией животного.

      – Концерт для коровы с оркестром, – шепнул мне Антон. – Сочинение Людвига ван Черемушкина.

      Музыкальный коктейль, которым профессор угостил Глюкозу, успеха не имел. Весьма холодно была принята и классика. Тогда Лев Иванович решил ознакомить аудиторию с произведениями современной абстрактной музыки, что едва не окончилось трагически. Сначала Глюкоза, насупившись, слушала, а затем без всяких предупреждений бросилась на исполнителя, норовя подцепить его рогами. Мы потом замерили высоту ограды, через которую скакнул профессор: в ней было один метр сорок пять сантиметров – норма ГТО второй ступени. И это с первой попытки! Но Антон утверждал, что спортсмен взял высоту со значительным запасом, и высказал мнение, что если профессор будет тренироваться серьезно, то наверняка перепрыгнет всех композиторов в мире.

      – К черту! – отдышавшись, раздраженно заявил Лев Иванович. – «Чижика» ей нужно, этой принцессе!

      – Раз нужно – значит нужно, – солидно сказал Раков.

      – Позвольте! – высокомерно произнес профессор. – Я не стану осквернять гармонику пошлой мелодией!

      – Лев Иванович, миленький, – умоляющим голосом проговорила Машенька. – Ну пожалуйста, сыграйте ей «Чижика»!

      Мы обступили профессора и начали хором его уговаривать, чтобы он ради общего блага успокоил мятежную душу коровы.

      – Хорошо, – сдаваясь, заявил профессор, – но пусть Станислав Сергеевич мне подпевает!

      Мы дружно навалились на Прыг-скока. Он пытался бежать, отбивался и кричал, что не знает слов, но Антон напомнил ему одну старую строфу и тут же сочинил новую. Прыг-скок сдался, и над скотным двором поплыла бессмертная мелодия, сопровождаемая могучим баритоном:

      – Чижик-пыжик, где ты был?

      – На Фонтанке водку пил.

      Выпил рюмку, выпил две,

      Зашумело в голове.

      – Раков, Раков, где ты был?

      – Мо-локо у Глюкозы пил!

      Для кишечника оно

      оченно по-ользительно!

      Раков бурно негодовал, но никто не обращал на него внимания: все смотрели на Глюкозу. Корова воскресала на глазах! Она весело помахивала хвостом и слушала с необычайным интересом. Не теряя времени, Потапыч схватил ведро и начал доить. Под звуки волшебного «Чижика» в ведро ударили струйки молока.

      – Ура! Ура! – воскликнули мы.

      Так Глюкоза вернулась в строй. Все разошлись на послеобеденный сон, а мы с Антоном,