100 величественных императриц, королев, княгинь. Коллектив авторов

поворот событий стал настоящим подарком судьбы. Теперь вся власть была в ее руках – ведь супруг доверял ей и полностью на нее положился. Она могла делать все, что угодно, и такой шанс нельзя было упустить. Поскольку Валерия была еще подростком, к тому же довольно капризным и взбалмошным, для нее не существовало никаких границ и запретов в удовлетворении своих прихотей.

      Тацит описывает характерную ситуацию с родственником Мессалины Валерием Азиатиком. Ему принадлежали красивейшие в Риме парки, которые очень понравились юной императрице. Чтобы заполучить их, Мессалине было необходимо устранить Азиатика, относившегося к ней с глубочайшим презрением. И она, недолго думая, обвинила его в заговоре. Поскольку Азиатик был близким родственником императорской четы, допрашивал его сам Клавдий. Естественно, обвиняемый начал все отрицать и взывать к родственным чувствам императора и его супруги. Мессалина бурно на это отреагировала: расплакавшись, она выбежала из комнаты и обратилась за помощью к опытному и хитрому придворному Нарциссу. Тот повернул дело так, что Клавдий, как бы по рассеянности, приговорил Азиатика к смерти.

      Азиатик отправился домой, устроил роскошный пир, а затем ушел из жизни, вскрыв себе вены. Такова была цена, заплаченная им за прихоть Мессалины.

      А юная повелительница увлеклась любовными похождениями. Она редко пропускала красивых мужчин. Придворные Клавдия не решались открыть ему глаза на разврат жены, боясь гнева мстительной государыни. Однажды объектом ее страсти стал придворный танцовщик Мнестер. Несколько раз отказав ей, он решил схитрить, потребовав, чтобы сам император велел ему подчиняться Мессалине. Император, конечно же, велел… С тех пор Мнестер стал очередным любовником императрицы. Еще один придворный любовник пользовался привилегией снимать с нее чулки в присутствии императора (с согласия самого Клавдия!).

      Но этого Мессалине было явно недостаточно. Ее привлекали притоны, бедные кварталы, где по ночам развлекались матросы, рабы, грузчики и гладиаторы. Сатирик Ювенал описывает, как с наступлением тьмы Мессалина в белокуром парике, переодетая в лохмотья, тайно покидала дворец и в сопровождении соучастников своих оргий отправлялась в трущобы Субуры. Там, в самых низкопробных борделях, она отдавалась всем желающим за несколько медяков. Она переходила из притона в притон, наслаждаясь своей ролью дешевой проститутки, ей нравилось, что ее могут унизить и ударить, что к ней выстраивается очередь грубых потных самцов, желающих удовлетворить свою похоть. Некоторые историки считают, что Мессалина страдала недугом вроде нимфомании – отсюда и ее неуемная страсть к подобного рода похождениям.

      В конце концов Мессалина решила перенести свои развлечения во дворец. Там она начала устраивать оргии, в которых участвовали благородные матроны и девушки из знатных семей, а их мужья, отцы и братья присутствовали при этом, подчиняясь воле императрицы.

      Император, скорее всего, даже не догадывался о том,