Ньювейв. Миша Бастер

Нет, у меня был набор дизайнов, но опять-таки, они зависели от круга общения, естественно. То есть если круг общения тусовки – там были дизайны панковского направления и рок-н-ролльные мотивы. Также были специальные дизайны для «черных следопытов», они жили территориально в Купчино, я там тоже жил, и поэтому они тоже попадали в круг моих клиентов. Там были тоже черепа, но во всяких немецких хренях, сейчас бы это было воспринято как фашистские дизайны.

      М. Б. Не знаю, советские уголовные дизайны, эксплуатирующие фашистскую эстетику, зачастую подразумевают иное – асоциальный анархизм. Отрицалово такое.

      И. К. Я аполитично был настроен, для меня это было не более чем эстетика III Рейха. У меня рок-н-ролл правил, а Питер в те годы был рок-н-ролльной столицей. То есть, я еще могу претендовать на звание того, кто привез неформальную татуировку в Москву. Маврикий же достойно перенял традицию, хорошо овладел техникой, по тем временам, и привнес свое. Он был к тому же и информационным распространителем, мотался чаще в Питер и чаще привозил пигменты «Колибри», которые тогда какой-то питерский завод выпускал.

      М. Б. Еще тушь «Кальмар» такая была. Жуткая, нашатырем пахла. Я на тот момент уже был упакован «шарпсом». Маврик гонял еще в Финляндию и привез оттуда катушки для машинок и раму. Да и каталог он привез, который я потом использовал.

      И. К. Каталог? Черт, слушай, он у меня останавливался по пути из Финляндии, и у меня мой вот пропал тогда каталог продукции Микки Шарпса. Сперва кот, теперь каталог! (смеются).

      М. Б. По тем временам с отношениями к собственности и деньгам мало кто церемонился, считал, что все вообще общее, это я тебе точно могу сказать. У Маврика, видимо, не было таких предрассудков «мое – чужое», он часто и свое везде оставлял. Вот, ну все-таки сформировался ли за этот период свой стиль и подход? То есть группы людей, забитые исключительно стилистическими, рокабилльными…

      И. К. Ну, рокабилльно-панковскими, я бы сказал. Так мы уже обозначили, тусовки пересекалась – интегрировалась одна в другую… И опять-таки, на тот период вышла пластинка – первая «Психоатака на Европу». У нас она появилась примерно в это же время, как вышла в Голландии, и тусовка сайкобилли стерла грани между многими стилевыми образованиями. Уже трудно было понять, что есть что и кто зачем. Одна из татуировок у меня как раз случилась во время появления вот этой самой пластинки, оформленной крысой с флагом – которая была поднята как флаг сайко. Флага, которого, по идее, нет, но там была просто крыса и контрабас был. Вот такой мотив я делал Гене Хелфорду…

      М. Б.…ныне священнику какой-то там церкви то ли адвентистов, то ли еще чего…

      И. К. Может быть… Вот, и на начало девяностых годов у нас в городе сформировались этакие «цветные люди». Наверное, это все же был 1991 год, когда кооперация уже отцвела. Скажем так, народу не хватало денег, и работа на заводе им, видимо, уже не приносила никаких ощутимых доходов. Я, конечно, не говорю о том, что я работал на заводе и все это знаю наверняка.