Слишком близко. Наталия Обручникова

предстоит преодолеть и это. В книге есть практические советы как можно это сделать.

      ***

      – Костя, – я перевела взгляд с матери и отца на него и улыбнулась, – кто-то из нас в этой семье неродной…

      – Маам! Кто?! – Требовательно спросил он, сжав сильнее мою руку.

      Папа шумно выдохнул, мама закрыла лицо руками и тихо прошептала…

      Настала наша очередь выдохнуть.

      ***

      I

      У меня есть замечательный брат – Костя. Мы одного возраста, мы родились в один день. Мы были всегда вместе, в детском саду, в школе, гуляли в одной компании, жили в одной комнате. Ближе его у меня никого не было. Самые мои первые детские воспоминания связаны только с ним. Когда первый раз я разбила коленку, он меня успокаивал и прикладывал подорожник, предварительно плюнув на него. Когда на сильном морозе моя рука прилипла к железной ручке подъезда, он грел её дыханием. Как вместе мы притащили маленького котёнка с улицы и прятали его в своей комнате, только на третий день мама его обнаружила. Конечно же, котенка нам не разрешили оставить. Как болели вдвоем ветрянкой и красили друг друга зеленкой. Все эти воспоминания детства взывают у меня улыбку.

      Живем мы в небольшом городке на окраине. Микрорайон состоит из двадцати пятиэтажек, детского садика, школы, поликлиники, кафе и пары супермаркетов. Вот и весь наш мир. До остальной цивилизации ехать минут двадцать на автобусе. Там и городской сад с набережной, большой торговый центр с кинотеатром, кафе и магазины. Мы живем на третьем этаже обычной панельной пятиэтажки в двухкомнатной квартире, в одной комнате – родительская спальня, в другой – наша комната. Места мало, гостей особо не позовешь. Родители со своими друзьями иногда на шестиметровой кухне умудряются разместиться. Но это бывает редко. Папа все время на службе в военной части, расположенной рядом, как раз из нашего окна виден бетонный забор. Мама устроилась на новый открывшийся недавно завод, что там они производят, не рассказывает. Очень часто у них совпадают ночные дежурства, и мы остаемся предоставленные сами себе. В такие дни мы все время проводим на улице с друзьями.

      Друзья у нас тоже всегда общие были ещё с детского сада: Паша, Саня, Дашка и Светка. Мы, девочки, не отставали от мальчишек, бегали, в футбол играли. Вместе и в школу пошли в один класс.

      Уже в школе Костя открыл для себя ужастики. Любимый его писатель – Стивен Кинг. Он всегда умудрялся достать его книги, понятно, что не в школьной библиотеке. Я не читала, мне больше нравились романтические истории про школьников. Но фильмы ужасов мы смотрели вдвоём поздно вечером, когда родители уснут. Я очень не хотела, мне было страшно, но он меня подначивал и обзывал девчонкой. И я смотрела. Чаще свозь пальцы, а иногда зажмуривалась и затыкала уши. Но ночью обязательно кошмар продолжался во сне. Я просыпалась в холодном поту, вскакивала и перебегала в кровать к брату под одеяло. Он всегда ворчал, обзывал слабой девчонкой, но не прогонял и обнимал. Так и спали до утра. Уже когда за окном светлело, я уходила на свою кровать. А однажды зимой, когда рассвет долго не наступает, мы проспали, и нас обнаружила мама в одной постели. И за завтраком она почему-то нас отругала. Мы не рассказали ей, что смотрели страшный фильм, и пристыженно молчали. Хотя я искренне не понимала, что плохого мы сделали. Она сказала, что если ещё раз это повторится, я буду спать с родителями в одной комнате. А я не хочу с ними, мне с братом лучше. Мы обещали. Но ужастики не перестали смотреть и периодически спали в одной кровати. Только я стала ставить на телефоне будильник на пять утра, чтобы лечь к себе.

      В 13 лет у меня начались первые месячные. Конечно, я ждала их, это так поднимает тебя в глазах других девочек, как переход в другую касту. Мы стали реже бегать с мальчиками, у нас стали появляться секреты от них. Я сначала врала подругам, что я тоже уже девушка. Но когда это случилось первый раз, я была в шоке… Это так противно и очень больно. А еще надо было срочно прокладки утром найти. Я полезла искать в шкафчике в ванной, может, мама их где-то прячет. Но ничего не нашла. А надо в школу уже собираться. В дверь стучал Костя. Я вышла.

      – Ты чего так долго ванную занимаешь? Закрылась еще! – сердито спросил он.

      – Ничего, – буркнула в ответ я.

      Ну, вот. Впервые в жизни ни «доброе утро, сестренка», ни «что снилось интересного».

      Я стала собирать рюкзак, вспомнила, что еще сегодня физкультура пятым уроком. Надо будет отпроситься.

      Мы опаздывали, поэтому на ходу выпили по стакану сока и булку дожёвывали уже по дороге.

      – Костя, у тебя деньги есть наличкой? – спросила я.

      – Да. Рублей триста было. Сейчас посмотрю, – он полез в карман, вытащил деньги. – Даже триста сорок.

      – Мне сто рублей хватить.

      Я взяла купюру и направилась в супермаркет, он открыт с восьми утра.

      – Ты куда? – удивленно спросил он.

      – Ты иди, я догоню, – бросила я ему через плечо.

      Все четыре урока чувствовала себя очень плохо. Низ живота ныл нестерпимо. На все вопросы Кости, почему я грустная