Самозащита гражданских прав. Денис Микшис

работах упоминаются правомерное бездействие и бездействие в порядке самозащиты[117].

      Возникшая коллизия между общим положением ст. 8 ГК РФ и множеством специальных норм ГК РФ, несомненно, должна быть решена в пользу пересмотра общей нормы, поскольку приведенные выше частные нормы были включены в Кодекс вовсе не по недосмотру законодателя, а с определенными целями. Поэтому автор считает целесообразным абзац 1 п. 1 ст. 8 ГК РФ после слов «из действий» дополнить словами «и бездействия», а пп. 8 п. 1 ст. 8 ГК РФ после слова «действий» – словами «либо бездействия».

      Представляется, что кажущаяся трудность обоснования правового значения бездействия носит в большей степени терминологический характер. Отметим, что в цивилистике появились две различные трактовки термина «действие»: узкая, включающая в это понятие только активное поведение субъекта, и широкая, согласно которой действия разделяются на «положительные» и «отрицательные». Современная доктрина использует узкую трактовку термина «действие», основанную на его грамматическом толковании. Различие взглядов ученых в значительной мере обусловлено отсутствием в понятийном аппарате гражданского права общей категории для обозначения действия и бездействия, в отличие от уголовного права, использующего собирательный термин «деяние». Поскольку такое понятие достаточно полно характеризует поведение заинтересованного лица при самозащите, предлагается для определения содержания самозащиты как совокупности действий и бездействия субъекта также применять термин «деяние»[118]. В теории права подчеркивается, что «деяние человека заключается как в том, что он совершает конкретное действие, так и в том, что он конкретного (должного) действия не совершает»[119]. В целом терминологический аспект обозначения действий по самозащите не имеет принципиального значения, так как термин «действие» применительно к самостоятельной защите права охватывает как активное, так и пассивное поведение заинтересованного лица.

      Проведенное исследование юридического состава самозащиты дает основания утверждать, что концепция самозащиты как «фактического» средства, применяемого для защиты строго определенных гражданских прав, не соответствует сущности рассматриваемой юридической категории. Более того, идея «локализации» самозащиты утратила свою актуальность в связи с принятием Конституции РФ и последовавшей реформой гражданского законодательства. Расположив ст. 14 ГК РФ среди основных положений гражданского законодательства, законодатель распространил ее действие на все отношения, входящие в предмет гражданско-правовой охраны, и тем самым снял с повестки дня вопрос об ограничении сферы применения самозащиты. Поэтому предложения некоторых современных исследователей рассматривать самозащиту в рамках отдельных институтов (договорное право, деликты, необходимая оборона) не соответствуют духу действующего гражданского

117

См., соответственно: Вавилин Е. В. Понятие и механизм осуществления субъективного гражданского права // Журнал российского права. 2004. № 5. С. 40; Левков А. А. Меры защиты в российском праве: Дис… канд. юрид. наук. Самара, 2002. С. 127.

118

Пример обозначения правомерного поведения лица термином «деяние» см.: Вавгтин Е. В. Указ. соч. С. 42.

119

Иоффе О.С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М.: Госюриздат, 1961. С. 330.