Ваше Сиятельство 12 (+иллюстрации). Эрли Моури

настолько неразумно, что Елецкую переполняло удивление и прямо-таки огненное возмущение. Но, с другой стороны, все, что делал ее Саша каким-то невероятным образом ему удавалось, и оказывалось вполне правильным. Именно поэтому, Елене Викторовне все чаще приходило на ум, что ей нужно чаще доверяться сыну, а хвататься изо всех сил за его жизнь и пытаться переделать ее на свой лад.

      Елецкая глянула на часы – было всего лишь 9:53. До назначенного времени оставалось более получаса. Все-таки она слишком погорячилась, что приехала так рано. Встав в нетерпении с дивана, графиня прошлась по залу, подошла к окну, и стояла там, поглядывая в сад.

      Неожиданно, высокие двери за ее спиной открылись. Было слышно, как гвардейцы щелкнули каблуками. Елецкая обернулась и увидела Глорию.

      – Ваше Величество! – произнесла графиня и присела в глубоком книксене.

      Императрица с безразличием глянула на нее, выпуская из покоев седовласого старичка. Но потом вдруг вернулась к ней взглядом и, нахмурившись, спросила:

      – Вы, кажется, Елецкая?

      – Да, ваше величество! Графиня Елецкая. Просила о вашей аудиенции по очень важному вопросу. Важному не только для меня! – подчеркнула Елена Викторовна, выпрямившись и смело глянув на императрицу.

      – Зайдите, – сказала Глория, возвращаясь в свои покои.

      Молча императрица провела ее через зал для приемов дальше, уже входя в комнату между библиотекой и спальней сказала:

      – Гадаю, что привело вас ко мне. Интересно, угадаю или нет? Графиня Елецкая… как ваше имя, кстати. У меня оно даже записано в недавних бумагах, но вот как-то вылетело из головы, – Глория остановилась, повернувшись к гостье.

      – Елена Викторовна, – отозвалась Елецкая, оглядывая небольшую по дворцовым меркам комнату с двумя диванами и столиками на резных ножках с позолотой. Здесь резко пахло каким-то снадобьем: валерьянкой, гвоздикой, мятой. Наверное, запах исходил из флакона, стоявшего на столике справа.

      – Не нравится запах? – усмехнулась Глория. – Мне тоже он очень не нравится. Не спала почти всю ночь. Пришлось пить успокоительное. С моим Филофеем совсем плохо. И смею вас заверить, я хоть императрица, но я тоже человек. Садитесь, Елецкая, – она небрежно махнула рукой в сторону дивана.

      – Извиняюсь, значит, я очень не вовремя. Может, зайти мне позже? – графиня сделала шаг к дивану и остановилась. – Назначьте, пожалуйста время. Мне очень нужно с вами поговорить.

      – Нет уж. Я в состоянии вас выслушать. Быть может даже хорошо, что вы зашли. Садитесь! – настояла Глория.

      Елена Викторовна села, помещая ноги под близко стоявший столик. Все, что она собиралась сказать, все, что готовила в мыслях и писала на бумаге, в один миг будто кто-то стер из памяти. И была там лишь жутковатая пустота. Однако, начать разговор с чего-то следовало, ведь речь шла о ее сыне, а значит любое проявление робости здесь просто преступно.

      – Я насчет Саши. Александра Петровича Елецкого, – твердо