Странная сказка про жизнь. Дина Бисопа

дних узнаёт, а других не знает.

      И опять ему очень захотелось расспросить, почему так всё произошло. Почему они не могут рассказать ему об этом? Почему они все молчат, когда столько вопросов?

      Цыплёнок подошёл, ковыляя на своих тоненьких ножках, к большущей собаке. Он решил, если она самая большая собака, то и больше всех должна знать. Шёл он к ней долго. Ему казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле стрелка на часах отползла только на одну минуту вперёд.

      Цыплёнок спросил у собаки:

      – Что это за дом, что это за игрушки?

      Но большая собака молчала. Только в глазах читалось, что ей очень хочется что-то сказать, но она не могла. Рядом с цыплёнком сидела другая собака, которая была поменьше первой. Она смотрела прямо на него и тоже молчала.

      Недовольный цыплёнок переходил от одной игрушки к другой. Одних он теребил своими крылышками, других просто звал. Но была тишина. Все игрушки молчали. Тогда цыплёнок сел на краешек стола, и чуть не заплакал.

      Но он не заплакал, потому что был сильным. Это жёлтое пятнышко решило разобраться, почему в этом незнакомом мире всё устроено именно так. Он встал и пошёл. Но куда? Цыплёнок не знал. И тут малыш увидел внимательные глаза мастера. Цыплёнок от неожиданности упал. А мастер смотрел на него и улыбался.

      – Вот какой у меня получился цыплёнок, – сказал мастер и взял его в руки. Цыплёнок удивился.

      – Ты кто? – спросил он. Мастер улыбнулся и сказал:

      – Я сделал тебя.

      – Неужели это так сложно? – спросил малыш.

      – Нет, но ты умеешь говорить.

      – Вокруг так много игрушек! Неужели я особенный?

      – Получается, что так, – мастер погладил цыплёнка и отпустил его на стол. – Я пока сам не знаю, как это получилось. Почему ты у меня такой. А как бы я хотел, чтобы и другие игрушки могли разговаривать. Может, ты их научишь? – спросил мастер. Цыплёнок, гордо подняв клюв, ответил:

      – Помогу! – и с высоко поднятой головой он зашагал к игрушкам. Но игрушки молчали.

      – Мастер, эй, мастер, когда же они заговорят?

      – А ты попробуй сделать так, чтобы они заговорили, чем спрашивать и надоедать мне. Видишь, что я занят. Ты бы лучше подумал, как это сделать, – мастер укоризненно посмотрел на нахального цыплёнка. Но малыш не унимался:

      – Ты, мастер, хоть понимаешь, что говоришь? Как я могу думать, если у меня внутри шерсть, ну то, из чего ты меня сделал. Ты меня сделал из шерсти? – цыплёнок удивлённо смотрел на мастера. «Может, он там чего-то добавил, что теперь он-то разговаривает, а те игрушки, что стоят и на столе, и на полке, не могут этого сделать. Вот точно он что-то добавил. И внутри там не только шерсть, а еще что-то есть», – усомнился цыплёнок. Но проверить эту догадку он не хотел. Всё-таки у цыплёнка хватило ума, не делать этого. Ведь он станет уродливым.

      «Он всё-таки добьётся, чтобы эти безмолвные игрушки заговорили, а потом стали с ним играть и дружить. Ведь так скучно одному, хотя рядом так много таких, как и он, игрушек, сделанных из шерсти. Но так хочется с кем-то поговорить, ведь совсем неинтересно среди безмолвных игрушек», – думал цыплёнок.

      Мастеру нужно было закончить новую игрушку. Эту работу ему заказали из далёкой страны. Цыплёнок подошёл к мастеру, сел рядом и стал наблюдать, как в руках мастера постепенно получается красивая игрушка. «И ничего внутрь он не положил», – отметил для себя цыплёнок.

      Игрушка, которая получалась у мастера, всё больше нравилась цыплёнку. Он подошёл к мастеру и своими крылышками стал теребить мастера. Но мастер так был поглощён работой, что не замечал цыплёнка. Работа его увлекла, а это было главней всего сейчас, в данный момент…

      Однажды, как всегда, мастер сидел возле окна и под лучами утреннего солнца мастерил. Вот на откос окна прилетели два голубя. И один из них был тот самый, который только недавно был облезлым и щуплым, но мастер подкармливал его пшеном, и вот тех залысин на шее и испуганного взгляда уже не было. Это была голубка. Она выздоровела. Мастер подкармливал также и других маленьких птичек. Но когда стали прилетать голуби, эти птички улетели.

      Так вот, эти голуби были необычные, не такие серые, как все, которые летали везде и повсюду, а были белые с серовато-бежевыми пятнышками, но главное, у них на лапках были перья. Это оперение у одного голубя было богатое, роскошное. Оно мешало ему ходить, поэтому он передвигался важно, неторопливо, а рядом с ним была голубка, тоже с таким же оперением на лапках, но не таким роскошным, как у голубя.

      Они прилетали часто. Однажды голубь с роскошным оперением пропал, но прилетала голубка. Сначала мастер её не замечал, она пряталась в кроне дерева, росшего у окна, но однажды мастер увидел ее одинокую и испуганную. И, положив на окно пшено, он отошел. И голубка решилась.

      Она подлетела к окну, присела на откос и стала клевать пшено. Мастер понимал, что случилось что-то. Поэтому она одна, и от жалости он стал подкармливать эту одинокую голубку. Однажды с ней прилетели два голубя. Один был такой же захудалый, да с проплешинами, как она когда-то, а другой похожий на того