Принц империи-2: Слеза Мезамероса. Юлия Давыдова

площадке, означающей зону расположения встречающих. Корабль плавно опускался, выпуская шасси. Через мгновения они встали на покрытие, и гул двигателей начал стихать.

      Оставалось ещё несколько минут до открытия люка и выхода пассажиров, и Обран просто ждал этого момента, безучастно оглядывая серебристые борта летакора. Визит матери не был особо желанным для него, но он ждал, что она прилетит и даже в какой-то степени соскучился. Только прямо сейчас больше думал о том, что императорский двор со вчерашнего вечера штормит, как никогда.

      Днём Мельседей Мезамерос покинул резиденцию принцев, сразу вслед за ним улетел и борт делегатов вместе с бреганами и Нардэном. Когда летакор взлетал с площадки порта, Обран стоял на балконе дворца и провожал его взглядом, искренне желая ему разбиться.

      И через пару часов – такая шутка богов: из императорского военного штаба сообщили, что с летакором потеряна связь и на поиски принца отправлено звено боевых кораблей. Протокол требовал уведомить о таком событии всех членов императорской семьи. Обран позволил себе радоваться этому сообщению всего пару минут, а потом запретил себе это. То, что летакор пропал – не значит, что его поганый брат мёртв. Нужно подождать пока не найдут его тело. Иначе, если обрадоваться сейчас, то когда окажется, что Нардэн жив, разочарование будет слишком сильным.

      Поэтому, когда сегодня утром с поискового корабля доложили, что с принцем всё в порядке, Обран лишь мрачно усмехнулся. Да, Нардэн жив и полон сил, уже у владыки долян и решает с ним порученное императором. Боги любят его. Обран уже не раз прочувствовал на самом себе всю свою ненависть из-за этого. Боги любят Нардэна и отец любит его, это всегда было так. Сейчас, к вечеру, он уже в Намре, наверное, отдыхает и целует свою наложницу, готовится сказать отцу, что все дела сделаны и проблемы Прибрежья решены. О, император будет доволен.

      Ненависть Обрана вспыхнула с новой силой. Он попытался справиться с ней, но от этой попытки в горле просто заклокотала слюна от поднявшейся тошноты, и принцу захотелось сплюнуть это куда-нибудь, на кого-нибудь… Лишь бы не оставлять внутри. За эти прошедшие сутки отрицательных токов накопилось так много, что он не мог даже просто сбросить их вместе с энергией с грессов. Боялся, что от такого мощного потока лопнет оболочка гресс-жил. Сначала нужно было успокоить себя, но это тоже не получалось. И Обран чувствовал себя запертым в собственном теле и душе, в собственной жизни, в которой он всегда подчинялся чьей-то воле и ничем не управлял. Даже дама Манора…

      Обран бросил на неё злой взгляд. Управляющая гарема, сегодня в сапфировом одеянии, с высоким хвостом из чёрных волос и ниток изумрудов, заметила внимание к себе и немедленно низко поклонилась. Принц презрительно хмыкнул в ответ на это.

      Госпожа управляющая назначена указом императора. Если сжечь её длинные гладкие волосы вместе с её головой, то правитель потребует объяснений. А как объяснить отцу, что эта тварь потакает Нардэну? И всегда потакала! Будто влюблена в него с самого его детства! И теперь настолько обнаглела, что вчера, когда Обран велел привести ему с десяток наложниц, чтобы хоть чуть-чуть сбросить напряжение, она посмела сказать ему, что девушки очень боятся его, когда он в гневе и просила не быть с ними слишком жестоким… Это не её право – говорить ему, каким ему быть! Тем более со своими наложницами! Они здесь для его удовольствия! И даже если он пустит им кровь, они должны принимать это и благодарить!

      По плечам Обрана прошла нервная дрожь. Ярость сыграла с ним злую шутку вчера. Он всю ночь прождал известий из императорского штаба о пропавшем летакоре в надежде, что сообщат о смерти Нардэна. Наложницы были с ним, но не смотря на все ласки, он так и не захотел ни одну из них.

      Обран всегда считал, что его брат не способен взять женщину. Тому приводили прекраснейших красавиц, и он стабильно отказывался даже позволить им поцеловать его ноги. А младший принц обожал эту ласку. Нежный язык наложницы меж пальцев ног приводил его в любовный жар немедленно. Но вот впервые в жизни все усилия его любовниц оказались напрасными.

      Пока наложницы целовали его, Обран вспоминал эту проклятую девку, из-за которой всё так неожиданно изменилось. Тогда в зале он заметил, как она смотрит на него. Но жажда унизить Нардэна сначала, а потом и страх, не позволили ему по-настоящему обратить внимание на то, что взгляд наложницы полон ненависти. Она посмела! Посмела смотреть на него с гневом, даже с яростью!

      Дама Тэда держала её именно поэтому – потому, что эта девка точно кинулась бы на него! Обран только-только осознал этот момент и это невероятно удивило его. Глаза наложницы Нардэна просто пылали, слёзы текли, и она вырывалась и рычала, будто дикая кошка, попавшая в капкан. Она не испугалась бы вцепиться в его лицо.

      Младший принц ясно понял для себя и то, что если бы она вырвалась из рук управляющей гарема и бросилась на него, то Нардэн не позволил бы ему не то, что убить её, но даже просто ударить. И присутствие отца не остановило бы его. Он повторил бы то, что сделал в зале дегустации. Они оба – Нардэн и эта девка, просто схватились друг за друга. Он обнимал её постоянно, закрывая руками ото всех, а она не отпускала его плечи и пряталась лицом в его грудь…

      Несмотря