О носах и замка́х. Владимир Торин

Бэнкс, – ты здесь засиделся. А меж тем у нас появилось дело.

      – Какое еще дело? – проворчал Хоппер и почесал подбородок.

      – Очень важное дело. И срочное. Нет времени рассиживаться.

      Хоппер с досадой поглядел на напарника.

      – Я еще от прошлого дела не отошел. Нога…

      – Да-да, – безразлично перебил Бэнкс. – Ну, я ведь не сержант, мне можешь не заливать про свою ногу. Я-то знаю, что доктор выдал тебе целый набор чудесных пилюлек и порошочков. Нога почти зажила.

      – Ты не учитываешь побочные эффекты от всех этих пилюль, – пробубнил Хоппер. – Лучше бы нога болела.

      Мимо как раз проехал на своем паровом самокате старший констебль Уиткин. Он бросил высокомерный взгляд на Хоппера и Бэнкса и самодовольно кивнул им.

      – Мы столько сил потратили. Бегали всюду. Меня подстрелили, – продолжал жаловаться Хоппер. – Но так и не добыли ни повышения, ни паровых самокатов, только выговор заработали от сержанта Гоббина. А ты о новом каком-то деле талдычишь! Нет уж, с меня хватит! У меня есть мой уютный пост, моя скамейка, и никуда меня с нее не согнать!

      Бэнкс поморщился. Он, разумеется, знал, что ему придется уговаривать напарника, но тот оказался настроен более неприязненно, чем думал толстяк.

      – Как ты не понимаешь! – воскликнул Бэнкс. – Новое дело – это и есть способ заработать повышение! Добыть новые самокаты!

      – Ты уже так говорил, Бэнкс, и к чему это привело? Моя нога…

      – Хватит уже про свою проклятую ногу!

      – Я не хочу больше получать выговор от сержанта Гоббина.

      – А кто хочет? Кто хочет-то? Дело, о котором я толкую, имеет к нему прямое отношение. Именно он велел мне им заниматься!

      – Что? – Хоппер почуял какой-то подвох. Он знал, что Бэнкс на подвохах собаку съел. – Как это?

      – Долго объяснять. Все расскажу по дороге.

      – Снова нужно куда-то волочиться?

      – Переживешь! Ты хочешь повышение или нет?

      – Ну, э-э-э… Ты требуешь слишком многого, Бэнкс. Я же простой констебль, я не должен расследовать никакие дела. Как вспомню, сколько мы натуфлили туда-обратно в прошлый раз, мне вообще перестает хотеться когда-либо вставать на ноги. Да и вообще, я тут подумал: не стоит оно того. Звание старшего констебля только прибавит больше обязанностей, а самокаты…

      Что ж, против парового самоката у Хоппера аргумента не было – он давно о нем мечтал.

      – К тому же, – закончил констебль, – Лиззи должна принести мне ланч. Что будет, если она придет, а меня нет? Она будет злиться.

      Бэнкс слушал все это с явным раздражением на лице. Он считал, что сестра его напарника дурно на него влияет, а тот ей слишком во всем потакает. У мисс Лиззи Хоппер было множество утомительных правил, которые ее брат как миленький соблюдал – Хоппер слушался мисс Лиззи как мамочку, притом что она была младше его. Этот болван никогда ей не перечил и даже носил колючий шарф, который она связала.

      Еще мисс Лиззи на дух не переносила напарника своего брата,