Крах карточного дома. Макс Блэквуд

л бумажки с места на место. Никто не замечал его, никто не интересовался его мнением. Его присутствие было настолько незначительным, что, казалось, он мог просто исчезнуть, и никто бы этого даже не заметил.

      Дома – ситуация была не лучше. Жена, Ирина, воспринимала его скорее как часть интерьера, чем как живого человека. Она устала от их совместной жизни, от бытовой рутины, от его молчаливой апатии. Даже кот, наглый рыжий увалень, казалось, больше любил тереться о ее ноги, чем о его.

      Зависть – вот что разъедало Виктора изнутри, словно ржавчина металл. Зависть к начальнику, Сергею Петровичу, надменно поглядывающему с высоты своего кабинета, с его дорогим костюмом и белозубой улыбкой. Зависть к коллегам, весело болтающим у кулера, словно у них не было никаких забот, никаких проблем. Зависть ко всем, кто, по его мнению, жил полной, насыщенной жизнью, пока он влачил жалкое существование.

      Сегодня утром Сергей Петрович, как обычно, решил продемонстрировать свою власть, унизив Виктора перед всем отделом.

      – Виктор Сергеевич, – прозвучал его ледяной голос, – я уже в пятый раз повторяю! Вы снова перепутали накладные! Это же элементарно! Неужели так сложно разобраться в трех цифрах?

      Все в отделе затихли, уставившись на Виктора. Он почувствовал, как кровь прилила к лицу.

      – Извините, Сергей Петрович, – пробормотал он, стараясь сохранить спокойствие. – Я исправлю.

      – Извините, – передразнил его начальник. – Извинениями сыт не будешь. У нас сроки горят! Вы хоть понимаете, что из-за вашей некомпетентности мы можем потерять крупного клиента?

      – Я понимаю, – тихо ответил Виктор, чувствуя, как внутри закипает злоба.

      – Тогда будьте добры, в следующий раз хоть немного напрягите свои мозги! – рявкнул Сергей Петрович и отвернулся, словно Виктор был пустое место.

      Остаток дня тянулся бесконечно. Виктор старался сосредоточиться на работе, но слова начальника звучали в его голове эхом, словно удары молота. Он чувствовал себя униженным, растоптанным, ничтожным. Он был никто, песчинка в огромном механизме корпорации.

      После работы он, как обычно, поехал домой в переполненном автобусе. Давка, духота, неприятные запахи – все это только усугубляло его и без того паршивое настроение.

      На одной из остановок в автобус вошел молодой парень, лет двадцати, в модной куртке и с наушниками в ушах. Он протиснулся к двери, задев Виктора плечом.

      – Эй, полегче! – огрызнулся Виктор.

      Парень ухмыльнулся и проигнорировал его, продолжая слушать музыку. Виктор почувствовал, как гнев вновь поднимается в нем.

      – Я тебе говорю, полегче! – повторил он громче, толкая парня в ответ.

      – Чего тебе надо, дед? – огрызнулся парень, снимая наушники. – Совсем охренел?

      – Ты хоть извиниться можешь? – закричал Виктор, чувствуя, как теряет контроль над собой.

      – А с чего это я должен извиняться? Сам смотри, куда прешь!

      Виктор не выдержал. Он схватил парня за куртку и вытолкнул его из автобуса, когда тот открыл двери на остановке.

      – Да пошел ты! – крикнул он вслед, чувствуя кратковременное облегчение.

      Он вернулся на свое место, тяжело дыша. Пассажиры смотрели на него с удивлением и осуждением. Виктор отвернулся к окну, стараясь не замечать их взглядов.

      Дома его ждала обычная картина: Ирина на кухне, хлопочущая у плиты, и кот, лениво развалившийся на диване.

      – Привет, – сказал Виктор, входя в квартиру.

      – Привет, – ответила Ирина, не отрываясь от готовки. – Как дела на работе?

      – Как обычно, – буркнул Виктор.

      – Опять Сергей Петрович придирался? – спросила Ирина, сочувственно посмотрев на него.

      – Да, – вздохнул Виктор. – Задолбал уже.

      – Ну что ты можешь сделать? – пожала плечами Ирина. – Работа есть работа.

      – Работа есть работа, – передразнил ее Виктор. – А жизнь где?

      – А что ты предлагаешь? – спросила Ирина, раздраженно. – Уволиться и сидеть дома на моей шее?

      – Я не это имел в виду, – ответил Виктор, чувствуя, как их обычный вечерний разговор перерастает в ссору.

      – А что ты тогда имел в виду? – настаивала Ирина. – Ты вечно недоволен, вечно чем-то ворчишь. Но ничего не делаешь, чтобы изменить ситуацию.

      – А что я могу сделать? – в отчаянии спросил Виктор. – Я всего лишь маленький человек.

      – Вот именно, – сказала Ирина. – Маленький человек, который боится сделать хоть один шаг.

      Она отвернулась к плите, показывая, что разговор окончен. Виктор вышел из кухни, чувствуя себя раздавленным. Он был маленьким человеком, никчемным, беспомощным.

      Он вышел на улицу, бесцельно бродя по темным переулкам. Дождь усилился, пронизывая его до костей. Он не знал, куда идет, зачем идет. Просто шел, пытаясь убежать от своей никчемной жизни.

      В одном из переулков он увидел его. Молодой парень, лет двадцати, в спортивном костюме и