От Древнего мира до Возрождения (сборник). Паола Волкова

бег в новое будущее на заре ХХ века, в эпоху русского Ренессанса, – невозможно. И я не признаю вульгарной социологии. Точной привязки супрематизма к революции 1917 г. и якобы ответственности за это Казимира Малевича лично. Он связан с ХХ веком и новыми эстетическими горизонтами времени. Импрессионисты в середине XIX века точно так же, образно говоря, опрокинули стол. Сегодня это уже классика.

      Убогие эксперименты Казимира Великого, когда он красил клетушки-комнаты в разные цвета, сажал туда девушек-секретарш и записывал, когда у кого заболит голова или начнется кашель (влияние цвето-кубического пространства на организм) выросли до размеров, можно сказать, цивилизации современного дизайна. Но изучались опыты Малевича не на родине, но в пределах иных. Идеи «нового синтеза», разработанного школой «Уновиса», были очень похожи на те, которые практиковали в Китае. Новая полиграфия, новые формы посуды (Малевич – Суетин), мебели, одежды, цвета в архитектуре, формы и цвета в архитектуре и т. д. и т. д.

      Система «ба-гуа» породила из древнекитайского алфавита цветоформ следующее:

      1. Традиционный жанр живописи «гор и вод» (недвижность и движение).

      2. Формально-цветовое архитектурное пространство.

      3. Ландшафтную архитектуру.

      4. Всю символику китайского костюма, быта и ритуала.

      5. Китайский ритуал.

      6. Формы и цвет посуды.

      Супрематизм создал принципиально новые основы:

      1. Осмысление пространства и новую архитектуру (конструктивизм)

      2. Прозодежду, ткани, новую моду.

      3. Науку о психологии форм и цвета.

      4. Науку о художественной среде (дизайн).

      5. Новую фарфоровую, мебельную, бытовую индустрию (сегодня сверхдорогую).

      6. Новую полиграфию и книжную графику, сценографию и многое другое.

      Цвет медицинского халата – сине-голубой и оранжевые куртки работающих на дорогах предложены были Малевичем, как и многое другое из разработок школы. А также новая программа художественного образования. И дело не только в новом, художественном алфавите, первичности исходной точки, но и в причинах более глубоких. В новой философии, обращенной к массам и массовому сознанию.

      А вот здесь, как говорится, «Hund gegraben» – зарыта собака.

      И китайская конфуцианская этическая философия (эстетически связанная всеми нитями с «ба-гуа» и даосизмом), и новые искания Малевича, и работа его в Уновис имеют одну и ту же задачу, а потому глубоко ныряют в одну воду к единому истоку.

      Мечты Учителя Куна и Учителя Казимира осуществились. Полностью – первого, а второго лишь частично. И то и другое имело задачу объединительную через «новый художественный алфавит». Конфуций в своем учении обращается через всех (без различия социальной иерархии, «столичности», возраста и т. д.) – к каждому. Он создает философию единых ценностей этики, эстетики, социальной психологии, не апеллируя к Богу. Через всех – к каждому. Конфуций создал цивилизацию социальную и этическую. И, может быть, сегодня востребованную как никогда.

      Малевич с его супрематическим алфавитом, из которого строится язык новых единых ценностей,