Правило первой влюбленности. Сьюзен Бишоп Криспелл

есть ты просто хочешь нас сфотографировать? – озадаченно спросил Эванс, переключая моё внимание с Рена на ещё двух людей за столиком. Эванс выглядел как стереотипный сёрфер. Длинные светлые волосы. Распахнутая рубашка с коротким рукавом, застёгнутая лишь на половину пуговиц, чтобы, если что, доказать, что он не нарушает нормы приличия в ресторане. Песок после утреннего заплыва, прилипший к его ногам и шлёпанцам.

      – Всё немного сложнее. Во время съёмки я буду задавать личные вопросы о ваших отношениях, которые выявят ваши настоящие эмоции.

      Не всем захочется заново переживать боль от разрыва или делиться со мной подробностями отношений, но именно это мне было нужно, чтобы добавить в свой проект нечто уникальное. Нечто, что могло меня выделить.

      – А если нам такое не нравится?

      – Тогда скажите: «Нет, спасибо», и можете идти, – сказала я, улыбаясь ещё шире, чтобы показать, что не обижусь, если кто-то не захочет участвовать.

      Рен потёр шею, заново всё обдумывая.

      – Можем ли мы ожидать от тебя конфиденциальности насчёт того, что будем рассказывать? – спросил он.

      – Конечно. В «Поиске судьбы» моя мама подписывает документы о неразглашении, если её клиенты беспокоятся о подобном. Но мне нужны только фотографии. Всё, что вы расскажете, останется строго между нами. Сами истории не будут частью проекта – только их воплощение в разбитых сердцах.

      – Что ты будешь делать с фотографиями? Кто их увидит? – крикнул кто-то за соседним столиком.

      Я повернулась на голос, не понимая, кто задал вопрос. Встретившись взглядом с несколькими людьми, я снова посмотрела на Рена. Мне нужно было много желающих, и если бы я смогла уговорить его, то остальные подтянулись бы сами.

      – Я хочу участвовать в одной летней программе, и эти снимки пойдут в моё портфолио. Их увидит моя кураторша миссис Клемент и приёмная комиссия Кинси. Ещё, наверное, моя мама и Джемма, потому что они знают обо всём, что я делаю. На этом всё. Если вы захотите копию своей фотографии, я могу вам её напечатать, но остальные её не увидят. Я также не собираюсь их продавать.

      – Какой будет гонорар? – спросил Эванс.

      – Это на добровольных началах. – Рен хлопнул его по руке. – Что-то, что мы делаем для Мо, потому что она крутая и просит помощи, понимаешь?

      – Братан, тебе нужно чаще куда-то выбираться. Без обид, Мо.

      Слишком поздно, я уже восприняла это на свой счёт. Радость от того, что Рен назвал меня крутой, тут же угасла после напоминания Эванса, что я всего лишь официантка. Всего лишь та, с кем они ходят в одну школу. Но не та, ради кого можно что-то сделать, если в этом не было выгоды. Я щёлкала ручкой, чтобы сдержаться и не съязвить что-нибудь в ответ.

      – Я никого не заставляю соглашаться на участие прямо сейчас. Или вообще. Всё в порядке.

      – Нет, я хочу помочь. – Рен взял бланк и записался на начало следующей недели. – Эвансу, может, страшно признавать, что у него есть чувства, а уж тем более проявлять их, но это не значит, что у всех так.

      – Слушай,