Воскресшая тень. Анастасия Пименова

мистер Абрамс немного поодаль.

      – Что с нашей дочерью? – спросил отец, и в его голосе прозвучали властные нотки.

      – Она жива, – тут же ответил врач, и из моей груди, как и у мамы, вырвался выдох облегчения, – однако… возникло множество проблем. Так как она упала с высоты, то в воде ударилась о камни, так как там было недостаточно глубоко. У неё был разрыв некоторых органов и внутренние кровотечения, – всё во мне напряглось, – также у неё была сильна повреждена голова и сломано несколько костей. Сердце Леоноры останавливалось три раза и три раза мы запускали его заново. В общей сложности, кислород не поступал ей в мозг в районе пятнадцати минут, а это очень много. Я говорю вам всё это для того, чтобы вы поняли. Мы сделали всё, что было в наших силах и даже больше…

      – Что с ней?

      Мне хочется врезать Ровану, его как будто заело.

      – Леонора находится в медикаментозной коме, – я перестал дышать, слушая его следующие слова. – И пребывания в такой коме может иметь последствия для здоровья. Сейчас она даже дышать не может сама, поэтому ей в этом помогают аппараты. Будь она обычным человеком, то уже была бы мертва, – эта больница одна из немногих, где в курсе нашей особенности, – а так у неё есть шанс очнуться, но он слишком низок. Пребывание в коме способно привести к атрофии и слабости мышц, что может затруднить восстановление сил и подвижности после пробуждения, поэтому, возможно, если Леонора очнется, то не сможет более ходить…

      Мама вздрогнула при этих словах, а я отступил на шаг, осознавая смысл слов, озвученных врачом.

      – Также у некоторых людей в таком состоянии могут наблюдаться когнитивные нарушения, такие как потеря памяти, спутанность сознания или трудности с вниманием и концентрацией. Точнее будет известно, если Леонора очнется.

      – Когда, – раздался голос Рована, и все взглянули на него.

      – Простите?

      – Не если, а когда.

      Рован поднял взгляд и взглянул на доктора, отчего тот медленно кивнул и нахмурился только сильнее, после чего выдал вежливую улыбку и удалился.

      – Тебе лучше убраться отсюда, Рован, – сказал ему, – и Нику тоже. Это не ваше дело. Оставьте нас с родителями наедине.

      Николас кивнул и уже хотел тронуть Рована, когда тот покачал головой.

      – Нет. Пока я не увижу её, то не уйду отсюда.

      Меня разозлили его слова.

      Я тыкнул ему в грудь и попросил следовать за мной, потому что не желаю разбираться с ним при родителях и других людях.

      Когда мы зашли в пустую комнату, то я сразу перешел к сути:

      – Слушай, я не желаю тебя видеть здесь. Не после того, что ты сделал с моей сестрой. И уверен, Нора была бы со мной солидарна. Уйди по-хорошему, Рован.

      – Иначе что? Выставишь меня?

      – Не заставляй меня этого делать.

      – Я уже сказал, что уйду лишь тогда, когда увижу её.

      Я всё-таки не сдержался и врезал ему, потому что внутри меня творится не пойми что. Мне захотелось выплеснуть всю боль и ярость хоть как-то.

      Рован