Тьма в его сердце. Селина Аллен

теми крохами внимания, которыми отец одаривал меня: одна встреча и пара телефонных разговоров в год. Брат в свое время получил все и сразу, отец доверял ему, хотя это было совсем не взаимно.

      Родительская любовь самая страшная вещь на свете: она может вознести к небесам или уничтожить, оставив после себя лишь выжженную землю. Родители могут дать ребенку крылья, а могут отрезать их, потребовав после этого благодарности. Мои крылья отрезали уже давно, и они не подлежат восстановлению.

      Обиднее всего, что того процента акций, который значился за мной, хватало чтобы иметь голос, но все еще было недостаточно для того, чтобы быть услышанной. Контрольный пакет акций принадлежал Томасу. Поэтому все решения принимал он.

      Возможно, так действительно лучше, и со временем я смогу это принять. Ведь родители всегда знают, что нужно детям.

      Глава 3

       Джоанна

      – Повторить, – крикнула Барбара, жестом подзывая бармена, чтобы тот подал нам новые коктейли. – Так и что на этот раз натворил твой папаша?

      Мой рассеянный взгляд скользнул по лицу подруги.

      – Как всегда, обесценивание моих стараний и игнорирование моего существования.

      – Можно больше конкретики?

      – Я не хочу говорить об этом, – отмахнулась я, постукивая ногтями по столешнице барной стойки.

      Этот клуб был одним из самых модных в районе Верхнего Ист-Сайда. На входе строгий фейсконтроль, однако, сюда могли попасть люди различных социальных групп. Помещение клуба совмещало в себе две зоны. На первом этаже располагался танцпол и бар. На втором – столики с диванчикам, он был спроектирован в виде огромного балкона, огибающего все помещение по кругу, и доступен только для вип-персон.

      Мы с подругой входили в негласный список элиты Нью-Йорка, но обеим больше нравилось наслаждаться музыкой и обществом на первом этаже. Все, кто собирался выше, были напыщенными индюками с палкой в заднице, которая не давала им возможности нормально разговаривать с людьми, чей социальный статус был хоть немного ниже.

      – Почему ты не хочешь рассказывать об отце? Ты не доверяешь мне?

      Бармен лучезарно улыбнулся и поставил перед нами по новой порции коктейля.

      Я молчала, сдерживая негодование, обступающее меня со всех сторон.

      – Он опять сказал что-то не то или снова поставил Конрада выше? – В голосе Барбары сквозил сильный интерес, такой, который заставлял ее идти напролом.

      – Барби! – воскликнула я, злобно сверкнув глазами, только бы остановить этот допрос с пристрастием.

      Подруга возмущенно вскинула брови и даже приоткрыла рот, сделав вдох так яростно, что казалось, от переизбытка кислорода у нее закружится голова.

      – Не смей называть меня так!

      – Я не хочу говорить об этом, понимаешь? Мне нужно провести вечер, не вспоминая об отце, работе или даже Конраде.

      Барбара замолкла, неясным взором оглядывая стеллаж с алкоголем за спиной бармена.

      – Возможно, я немного надавила, – пожала плечами она.

      Светлые волосы, голубые глаза,