Как узнать всё о Древней Греции, не выходя из лифта. Теодор Папакостас

течет!

      Сцена была сюрреалистичная. Нечасто услышишь подобные фразы от незнакомых людей, тем более в лифте.

      Все началось с неожиданного, но совершенно обыденного поворота событий: лифт резко остановился – мы застряли.

      Причин для паники не было. Лифт был большой, современный, весь из стекла, какой можно встретить в первоклассных торговых центрах; когда он начинает подниматься вместе с тобой, сердце подпрыгивает, как у ребенка, но ты уже взрослый, поэтому стараешься сохранять невозмутимость.

      Сквозь стеклянные стены атриум торгового центра был как на ладони: солнце освещало клумбы с фикусами и папоротниками, из колонок лилась фоновая музыка. Повторюсь: в лифте я был не один – у меня была компания. Передо мной стоял парень, на которого я едва взглянул, когда заходил в лифт. Теперь он смотрел на меня со спокойным, но несколько озадаченным выражением лица. Перекинувшись парой слов, мы сразу же взялись за телефоны и вызвали помощь. Теперь оставалось только коротать время за разговором. Мы оба представились, и он спросил, кем я работаю.

      – Я археолог.

      – Археолог? Здорово! Я когда-то хотел стать археологом, даже прослушал курс археологии в универе, но потом решил заняться чем-то более практичным, понимаете? К сожалению, я ничего не помню о классике; так, кое-что про Перикла, Сократа и олимпийских богов. А, еще та фраза, которая была популярна у древних… Как там? – Он задумался, приложив руку ко лбу, и наконец воскликнул с довольной улыбкой: – Все течет!

      – Строго говоря, нельзя утверждать, что в древности кто-то так говорил или обнародовал это соображение. Это афоризм древнего философа Гераклита. Более того, это не точная передача его слов, а скорее формулировка, с помощью которой Платон решил подытожить философию Гераклита. Во всяком случае, в качестве максимы она умна и лаконична.

      Он уставился на меня так, будто пытался вычислить, насколько я адекватен. И, решив, вероятно, что на это не стоит тратить силы, прервал неловкое молчание:

      – Древние умели обращаться со словом, правда? Умели завернуть умно и проницательно.

      – Ну, я бы не сказал, что их высказывания были так уж проницательны. Просто многие их фразы вошли в историю, и все.

      – У вас какая любимая?

      – Хм… Не думаю, что у меня есть любимая. Но на меня всегда производило впечатление одно высказывание Гераклита.

      – Того, который сказал «все течет»?

      – Именно. У него был еще один афоризм, который звучит примерно так: Ὅµηρος ἄξιος ἐκ τῶν ἀγώνων ἐκβάλλεσθαι καὶ ῥαπίζεσθαι καὶ Ἀρχίλοχος ὁµοίως.

      – Для меня древнегреческий – настоящая китайская грамота. Вы ведь не думали, что я пойму?

      Справедливое замечание, ничего не скажешь. Я перевел:

      – Здесь говорится: «Гомер заслуживает того, чтобы его выгнали с состязаний и высекли, да и Архилох тоже».

      – И все? Какая-то чушь. А еще философ!

      Тем не менее в глазах моего собеседника промелькнуло любопытство.

      – Это