Бессердечный. Элси Сильвер

по-рыцарски. Спасибо, мистер Итон.

      Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Мистер Итон.

      Теперь я чувствую себя старым извращенцем.

      Или своим отцом. Что, вероятно, одно и то же.

      Но я не поправляю ее, потому что моему внутреннему старому извращенцу это нравится. Вместо этого я открываю багажник и беру ее массивный чемодан.

      – Я хочу показать тебе свою комнату! – говорит Люк, с виду похожий на белку с орехом, которая не знает, куда его спрятать.

      Честно говоря, выглядит это очень мило.

      Я вытаскиваю чемодан как раз вовремя, чтобы увидеть, как они, держась за руки, подходят к моему дому, и что-то заставляет меня остановиться и посмотреть на них. Я наблюдаю, не в силах отвести взгляд. Много кто заходил в эту дверь.

      Но на этот раз все ощущается совершенно иначе.

* * *

      – Люк должен быть в постели не позднее восьми вечера.

      Уилла кивает, ее лицо совершенно серьезно, но я почти уверен, что где-то в глубине души она все равно смеется надо мной.

      – Хорошо.

      Мы сидим друг напротив друга за белым овальным столом в моей гостиной, лицом к лицу, поздним вечером, после того, как Люка уложили спать. Руки Уиллы лежат одна на другой, а я снова украдкой пытаюсь высмотреть ее кожу сквозь прореху на футболке.

      – И никакого сладкого после ужина.

      Уилла возмущенно смотрит широко распахнутыми глазами:

      – Даже десерт нельзя?

      Она произносит это так, словно я люблю пинать щенков или что-то в таком же духе.

      – По будням – нет.

      – А ты правишь железной рукой, папаша Итон.

      Я резко вздыхаю, а мои щеки напрягаются от отвращения.

      – Так мы зовем моего отца.

      С ее губ срывается тихий вздох, и я замечаю, что ее нижняя губа полнее верхней.

      – Тогда пусть будет «папочка Кейд».

      Не знаю, чем я заслужил эту пытку, но, должно быть, я сделал что-то ужасное. Я склонен думать, что живу честно и достойно, но все равно на мою долю выпадают одна душевная боль за другой, одно испытание за другим. Вроде как Вселенная могла бы дать мне небольшую передышку.

      Вместо этого она дала мне Уиллу, мать ее, Грант.

      – Нет, не будет.

      Она ухмыляется и с вызовом наклоняет голову.

      – Ты должна присылать мне сообщения в течение дня, чтобы я не волновался. И держать меня в курсе всего, что вы делаете.

      – Учителей в школе ты тоже об этом просишь?

      Откидываясь назад, я оглядываю ее с ног до головы. В этот миг я чувствую, как на моих губах неосознанно возникает ухмылка.

      – Нет. Но учителям я верю. Учителя мне нравятся.

      Уилла какое-то время медленно моргает, глядя на меня полупустым взглядом.

      Молчание уже начинает затягиваться, когда пустота в ее взгляде сменяется чем-то, что, я уверен, больше всего похоже на вспыхивающую ярость.

      Да, наверное, это было не очень умно с моей стороны, но все знают, что я не тот, кто дарит людям ощущение тепла и уюта. Каждый раз, когда я позволял себе это в прошлом, все заканчивалось тем, что я вновь и вновь терял какую-то часть себя.

      И