Безмолвный. Адель Блэк

нцев и плач.

      – Как назовете?

      – Ноа…,– произнесла новоиспеченная мать совсем обессилено,– стремящийся к свободе…

      Это была обычная среднестатистическая семья. Мать- художница без большого потока клиентов, а отец- бухгалтер. По крайней мере, так все думали. Кроме сына семейства, которому папа рассказывал сказки про бандитов, мафию и иногда слишком увлекался рассказами о собственной работе, но, замечая недовольство сына, сразу же придумывал какое-нибудь интересное дополнение. С пеленок мальчик учился держать в руках кисть и пистолет, ну, а на вопросы матери, для чего ему такое умение, всегда было слышно одну и ту же фразу отца: «Пригодится в будущем», мальчик никогда не мог понять, что же она значит. Рос он очень даже счастливо. Первые 10 лет…

      На 11 же день рождения произошла трагедия. Несчастный случай. Родители не выжили. Это событие изменило парня до неузнаваемости. Ранее болтливый, жизнерадостный, целеустремленный и любознательный мальчик превратился в сгусток уныния и ненависти ко всем и всему. После похорон, опекунство взяла сестра отца. Родственников матери мальчик не знал. Причин этому особых не было, как думал Ноа, но мама всегда отказывалась рассказывать хоть что-то о них. На похоронах все пытались разговорить его, но, тот был непреклонен. Последнее, что он сказал над могилой родителей: «Спасибо». После этого никто и никогда не слышал, чтобы он говорил, даже смеялся. Дядя с тетей видели его очень редко. Они не знали, где он, с кем и когда вернется. После полугода таких пропаж, они провели закономерность.

      Если он уходил тихо, даже не заходя на кухню, чтобы выпить чай перед школой, значит, он вернется раньше 10 вечера, если же он заходил на завтрак и даже брал с собой обед, который тетушка готовила каждый день для него, значит, он вернется поздно, хоть парню и было всего 11 лет. Они особо не проявляли интереса в его воспитании и жизни в целом, но иногда в них просыпалась совесть и ответственность, хоть и редко. Так прошло еще 5 лет. Позже парень устроился на работу. Естественно, без ведома опекунов. Работа была достаточно специфичной для его возраста. Бармен. Ночами не появлялся дома, возвращался через окно, но наутро все равно получал от тетушки за такие вылазки, ну только, если попадался. С самого первого дня он ждал совершеннолетия, чтобы сбежать от них куда подальше, поэтому каждый раз, чтобы не слушать, по его мнению, бредовые наставления и истерики тетушки, притворялся совершенно глухим.

      Ну, вернемся к работе барменом. Взяли его за милое личико и «не болтливость», не без посторонней помощи, естественно, но об этом слегка позднее. С первого дня работы у него выработался собственный режим дня. Ранним утром ходил на заброшенный полигон. Ах, да, совсем вылетело из головы, он ведь практиковался в искусстве, привитом отцом – стрельбе. Из разного оружия, естественно. Карманные деньги, что давали дядя с тетей шли в копилку, а зарплата в баре делилась надвое: одна половина уходила в копилку, а вторая в оружейный магазин. Прятал он все в укромном месте, куда никто не пошел бы, даже заблудившись. Увы, но и я не знаю, что это за место, он никогда не заикался об этом, да и спрашивать не было смысла. Так вот, после полигона он шел в школу, но только на первые пару уроков, затем созванивался со своим куратором.

      Давайте сразу поясню: Ноа нашел себя в профессии под названием «киллер». Конечно, не самое чистое и законное дело, но «от него хотя бы не тошнило». Первые его задания всегда оказывались слегка скучными, в основном это были задания: «Будь на подхвате». Это подразумевало собой: развоз, помощь и перегруппировку того или иного «работника», их всего было 3 в подчинении его куратора, Уэстон же был на испытательном сроке. После задания, которое обычно заканчивалось не позднее 7 часов, парень шел на вторую работу, где его смена заканчивалась только в 2-3 часа ночи. Так продолжалось до его совершеннолетия.

      Я не смог сдержать смех, когда узнал, что Ноа, вместо того, чтобы задуть свечи, послал своих опекунов на все четыре стороны, не самым цензурным способом, и, собрав вещи, ушел восвояси. Тетушка была в шоке больше не от того, что ее отправили не в самое для нее приятное место, а за то, что мальчик заговорил впервые за 6 лет совместной жизни. На накопленные деньги он купил машину и стал жить в ней. Первое время. Деньги, что он зарабатывал на стажировке стали уходить на его личный счет, созданный куратором. Человеком он был душевным и жизнерадостным, что вовсе не соответствовало его профессии. Из бара парень не уволился, на всякий случай, вдруг понадобится алиби или же страховка, кто знает. Так же новый «родитель» Уэстона нашел ему замечательный вариант для жилья. Старая женщина, лет за 60, сдавала дома на территории своего участка, так как ей было одиноко жить в таком особняке самой, из родственников у нее никого не осталось. Было одно но. Дома были «слегка» грязные, за неимением хозяев для проживания. Приводишь дом в порядок, и он твой. Внутри делай, что душе угодно, хоть стены сноси. Женщина эта была одной из первых клиенток куратора, так что она обещала позаботиться об Уэстоне, когда понадобится, хотя, если вообще понадобится.

      Здесь я, пожалуй, начну …

      Мидлтон. Штат Айдахо. Настоящее время. Заброшенный полигон.

      – Ты ведь Безмолвный?,– ответа не последовало,– Прошу, не убивай, я заплачу