Вкусняшка-училка плохому научит. Алекс Стар

он меня своим взглядом, опускается ниже, прямо в вырез моей шёлковой блузки, которая не может скрыть моих аппетитных форм, и я вся вспыхиваю от гнева и негодования.

      – Вон! Из! Класса! – цежу я по словам, пока остальные ученики сидят, пытаясь скрыть свои смешки, уткнувшись в учебники. – Родителей – в школу! И без них не появляйся! – чуть ли не ломаю я указку от злости, которую сжимаю в руке.

      Васечкин не спеша, всё так же облизывая меня своим совсем уже по-взрослому испорченным взглядом, медленно сгребает свои учебники в рюкзак и вразвалочку направляется к двери, и я наконец-то выдыхаю.

      Осталось пару месяцев потерпеть, и он наконец-то выпустится из школы, и я смогу спать спокойно. И вести уроки заодно.

      Уже под вечер, переделав кучу работы и перепроверив кучу контрольных, медленно бреду к остановке, как вдруг передо мной останавливается гигантский джип, из которого выходят двое крепких мужчин в костюмах.

      – Светлана Ивановна? – безликим голосом спрашивает меня один из них.

      – Да, – сглатываю, чтобы не показать им свой страх.

      – Пройдёмте с нами, – не терпящим возражений тоном берёт он меня под локоть и ведёт к джипу.

      – А могу я узнать, в чём дело? – строгим голосом, скрывая свой страх, спрашиваю я у них.

      – Вызывали? – раздаётся из салона низкий бархатный мужской голос, который буквально обволакивает меня, заставляя мой живот холодеть, словно его набили мятными леденцами.

      Сажусь в салон, вздёрнув вверх подбородок, и вижу напротив себя мужчину, который вальяжно развалился на кожаном сидении.

      Дорогой костюм. Стильная стрижка. Трёхдневная щетина и аромат дорогого табака.

      Сидит, широко расставив свои ноги, и одна рука вальяжно лежит на внутренней стороне бедра, прямо у ширинки, и я невольно бросаю туда взгляд.

      Ого!

      – Позвольте представиться. Васечкин Василий Васильевич, – сверлит он меня своим взглядом, и я вдруг понимаю, кого же он мне напоминает.

      Только передо мной – взрослый, всё повидавший в своей жизни мужчина.

      Уверенный в себе до самого костного мозга. Взрослый, но ещё не старый.

      Матёрый волк.

      Хищник.

      Я точно могу это сказать по его цепкому взгляду, которым он уверенно, как будто уже он – мой хозяин, скользит по моей фигуре.

      Груди, обтянутой тонким шёлком. Я вдруг с ужасом понимаю, как предательски затвердели мои соски. От холода.

      И от возбуждения.

      Странного, смутного возбуждения, которое вдруг охватывает всё моё тело, пока этот властный и уверенный в себе мужчина с нескрываемым удовольствием рассматривает меня, не упуская ни одного изгиба. Ни одной моей складочки.

      И это странным образом будоражит меня. Но я быстро беру себя в руки и снова надеваю на лицо строгую маску.

      – Да, очень приятно. Ваш сын недопустимым образом ведёт себя на уроках. Сегодня была просто последняя капля, когда он… – начинаю я, запнувшись.

      – Что он натворил? Продолжайте, – с лёгкой усмешкой спрашивает меня Василий.

      – Он сказал одну фразу на французском… Что я считаю просто недопустимым, – сверкаю я глазами от гнева. – Вуле-ву куше авек муа! – выпаливаю я. – Не переспите ли вы со мной! – перевожу я, и чувствую, как это странно сейчас прозвучала в салоне этого джипа.

      Беру себя в руки.

      И с удивлением вижу, как Василий Васечкин начинает хохотать, откинувшись на спинку сидения.

      Я вспыхиваю от негодования:

      – Что здесь смешного, позвольте узнать?!

      И он, наконец-то успокоившись, отвечает:

      – Ну что же. У мальчика хороший вкус. Отменный, – и я уже дёргаю за дверную ручку, чтобы выйти из машины.

      Мне не о чем с ним разговаривать.

      – Подожди, Светлана, – властно останавливает он меня, и я замечаю, как быстро мы перешли на «ты». – Я хочу компенсировать тебе безобразное поведение моего сына. Тем более мне надо немного подтянуть… – снова я ловлю на себе его прожигающий пристальный взгляд. – Мне надо подтянуть французский. У меня как раз партнёры французы. Так что я очень надеюсь, что ты позанимаешься со мной, – кладёт он мне руку на колено, и я чувствую, как от этого прикосновения горячие волны начинают расходиться по моей коже. – Первое занятие – сейчас, в моём особняке, – не терпящим возражений тоном отрезает он.

      – Но… Как… А если я не соглашусь? – вспыхиваю я.

      – Ты не поняла, вкусняшка, – облизывает он свои порочные губы. – У тебя нет выбора. Мне никто и никогда не отказывает, – сверлит он меня своим взглядом, и его рука сжимает всё крепче моё колено, и я понимаю, что и я не смогу ему отказать…

      2

      Дорогое авто мягко, как корабль, заплывает в плавно раздвигающиеся перед нами ворота, которые тут же снова съезжаются обратно, как только мы въезжаем на территорию огромной усадьбы.

      Я стараюсь равнодушно смотреть в окно, пока мы