Юридические конструкции и символы в уголовном праве. О. Е. Спиридонова

в первую очередь, отсутствием должной ясности в толковании понятий. Сторонники первой точки зрения трактуют понятие непосредственного объекта расширительно: не только как то общественное отношение, которое «характеризует отдельный вид преступления, предусмотренный соответствующей статьей Особенной части…»[113], но и как конкретное общественное отношение, «против которого прямо и непосредственно направлено одно или несколько преступлений»[114]. Встречаются и противоречивые суждения: с одной стороны, под непосредственным понимается тот объект, на который «непосредственно посягает преступление», а с другой – утверждается, что такой объект принят законодателем за основу классификации преступлений внутри главы[115]. Сторонники второй точки зрения расширительно толкуют понятие видового объекта, подразумевая под ним как тот, который характерен для определенной группы преступлений (убийств, хищений), так и тот, на который посягает определенный вид преступления (например, дезертирство)[116]. В конечном счете, при расширительном толковании видового и непосредственного объектов происходит отождествление их, они теряют свою самостоятельность.

      По нашему мнению, упомянутые объекты следует разграничивать по их содержанию. Применительно к группам преступлений, выделяемым в пределах соответствующей главы Особенной части, точнее будет оперировать понятием группового объекта как такого общественного отношения, на которое посягает определенная группа преступлений (хищения, преступления против жизни, посягательства на честь и достоинство и т. п.). Значимостью такого рода объекта должна определяться последовательность расположения групп преступлений внутри главы.

      Обозначение рассматриваемого вида общественных отношений как «группового» объекта тем более оправданно, что в ряде случаев возникает необходимость в продолжении деления, а именно – в расчленении групп на подгруппы по признаку «подгруппового» (по иной терминологии – подвидового) объекта. Так, применительно к главе 24 «Преступления против общественной безопасности» ряд авторов подвергает более дробному делению первую из основных групп – «Преступления против здоровья». Например, Р. Р. Галиакбаров выделяет в рамках этой группы с учетом подгруппового объекта: а) общие виды преступлений, б) преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, в) преступления, связанные с причинением вреда здоровью граждан или с побуждением к отказу от исполнения гражданских обязанностей либо совершению иных противоправных деяний по религиозным и иным мотивам[117].

      Что касается расположения отдельных составов внутри групп (подгрупп), то оно должно осуществляться с учетом важности видовых объектов, сравнительной тяжести преступлений по характеру их общественной опасности.

      Таким образом, в основе построения системы Особенной части уголовного законодательства лежат: 1) межродовой объект, а также

113

¹¹^ Уголовное право. М., 1947. С. 68.

114

Советское уголовное право. Общая часть. М., 1981. С. 118.

115

Советское уголовное право. Общая часть. М., 1972. С. 53.

116

См.: Коржанский Н. И. Указ. соч. С. 73.

117

Уголовное право России. Часть Особенная / Под ред. Л. Л. Кругликова. М., 2004. С. 484.