Тёмный маг. Книга 3. Перепутье. Алекс Ключевской (Лёха)

словно накрыло полупрозрачным куполом. Зря я переживал. Похоже, в этом банке не понаслышке знают, как останавливать неуравновешенных Тёмных.

      – Некоторые аспекты в плане экономики, юриспруденции. Этикет, разумеется. Возможно, что-то ещё. До следующего лета я постараюсь подобрать вам учителей, и тогда мы всерьёз займёмся вашим обучением.

      Я просто кивнул. Ну, пусть попробует. Даже Гришка ничего со мной сделать не может. Сомневаюсь, что мои новые «учителя» смогут преуспеть в том, в чём оказался бессилен даже мой знаменитый предок.

      – Так, пока я не ушёл, – я потёр лоб, стараясь разогнать головную боль. – Как насчёт чековой книжки или кредитной карты? Вы сами говорили, что я могу распоряжаться в разумных пределах средствами Семьи.

      – Разумеется. – Кивнул он. – На ваше имя будет открыт специальный счёт, которым вы будете пользоваться до совершеннолетия. Я составил договор, и ваша мать сейчас его подпишет. Дмитрий Александрович, подойдите ко мне. Я должен активировать карту и чековую книжку, чтобы привязать их к вам.

      Гомельский вытащил из стола книжку в очень дорогой кожаной обложке и почти самую обычную кредитку. Будто ждал нечто подобное и успел подготовиться. Я даже не удивился, когда он проколол мне палец и капнул кровью на специальную подставку. На этой подставке уже лежали искомые предметы. Вокруг книжки и кредиток возникло сияние, а когда оно потухло, поверенный кивком предложил мне их забрать.

      – Вы не возражаете, если я к вам загляну через три дня? – спросил он меня. Я опять пожал плечами и покачал головой. Нет, не возражаю.

      – Дима, ты куда? – мама встала и подошла ко мне, когда я сгрёб книжку с кредитками, рассовал их по карманам и снова пошёл к двери.

      – Домой, пешком. Я хочу пройтись.

      – Дим…

      – Мама, я хочу пройтись.

      Оставив мать решать какие-то вопросы, я покинул банк, расположенный в центре Твери.

      Я шёл по широким улицам, не глядя вокруг и ничего не замечая. Внезапно моё внимание привлёк газетный киоск, стоящий у меня на пути. Вернее, не сам киоск. Подойдя ближе, я понял, что не ошибся. Почти со всех газет и журналов, кроме детских и для мужчин, на меня смотрел Саша.

      Камера его любила, он был красив, отметил я про себя. Фотографии были в чёрных рамочках, над ними вились бессмысленные слова сожаления, а также то, что мир потерял такого замечательного человека, и не только мир. Биржи штормит, акции кренятся, и никто не знает, что делать, потому что наследник Наумова ещё сопляк. А дальше шёл закономерный вопрос: быть или не быть финансовому кризису?

      Я попятился от киоска, в голове звенело, а где-то в районе солнечного сплетения начала скручиваться невидимая пружина. Внезапно я ощутил спиной какое-то препятствие.

      – Осторожнее, пацан, – добродушно произнёс высокий, полный мужчина, на которого я наткнулся.

      Я посмотрел на него невидящим взглядом, а потом побежал. Я бежал и бежал, и смог остановиться, только когда переступил порог дома.

      Надо ли говорить,