СВЕТ ТЁМНОГО РАМА. СанаА Бова

мрак, а пламя лампад играло на резных стенах, она произнесла молитву, которая была скорее криком:

      – О Рама, владыка теней и света, услышь меня! Забери всё, что у меня есть, но спаси Дималя!

      Её голос, полный страдания, эхом разнёсся в пустоте, отражаясь о холодные стены и возвращаясь, ударяя по щекам. Лёгкий ветер вдруг обернулся ледяным вихрем, и огонь лампад затрепетал. В глубине храма раздались шаги, а тени на стенах начали танцевать, складываясь в образ высокого мужчины с кожей цвета ночи. Его глаза, пылавшие золотом, излучали мудрость и угрозу. Это был Рама, в окружении своей свиты – других Богов, чьи лица мерцали, как отражения в воде.

      – Ты молила о милости, смертная, – голос разнёсся по залу, заполняя его подобно буре. В нём звучали одновременно мелодия небесных сфер и раскаты грома, от которых вибрировал воздух. Эти звуки касались её души, как холодное лезвие, заставляя Амару невольно задрожать, но она не отвела взгляда.

      – Но помни: у Богов нет даров, что даются просто так, – продолжил он, и его слова, словно заточённые кинжалы, разрезали её надежды, оставляя вместо них лишь жуткое осознание неизбежности.

      Амара подняла голову. Её глаза, затуманенные болью, смотрели прямо в его золотые, пылающие светом, подобно солнцу перед закатом.

      – Я готова на всё, о Рама, – в её голосе звучала отчаянная решимость. – Возьми мою душу, если нужно. Только верни мне Дималя.

      Зал, наполненный мерцающим светом, затих. Боги, чьи силуэты колыхались, как дым на ветру, переглянулись. Один из них, высокий и тонкий, почти прозрачный, наклонился вперёд. Его голос напоминал шорох высохших листьев, что падают в безмолвии:

      – Она смертна. Она не знает, чего просит.

      Амара почувствовала, как её сердце замерло. Эти слова, простые и холодные, как зимний ветер, отозвались в её душе, но она не позволила им сломить себя.

      Рама поднял руку, требуя тишины. Его жест был медленным, почти ленивым, но каждый Бог в зале беспрекословно подчинился. Его взгляд устремился в самую глубину Амары, проникая в её мысли и страхи, вскрывая её душу.

      – Очень хорошо, Амара, – произнёс он с улыбкой, едва заметной, но в ней таилось что-то звериное, почти жуткое. – Я верну твоего возлюбленного. Он будет жить, его душа останется нетронутой.

      На мгновение сердце Амары заполнилось слабой искрой надежды, но следующие слова Рамы обрушили её вниз, словно камень в бездну:

      – Но ты… Станешь моей. Навсегда.

      Амара медленно кивнула. Её голос был слабым, но твёрдым, когда она ответила:

      – Пусть так.

      Эти два слова, такие простые, стали её вечным приговором.

      Рама улыбнулся шире. Его лицо на мгновение исказилось, обретя нечеловеческую, звериную черту. Его зубы, острые, как кинжалы, блеснули в свету, что не давал тепла. Он протянул руку, и Амара почувствовала, как нечто невидимое и холодное обвивает её душу.

      Это ощущение было хуже любого физического прикосновения. Её сущность, её "я", словно растворялось в вязкой, обжигающе холодной тьме. Эти невидимые лианы стягивали её сердце, высасывая тепло, оставляя лишь ощущение пустоты.

      Свет в зале начал тускнеть, превращаясь в бесконечный мрак. Голоса Богов стихли, их силуэты исчезли, подобно теням, поглощённым ночью. Всё вокруг обрушилось в бездну, и Амара почувствовала, как реальность исчезает под её ногами.

      Когда она очнулась, всё было по-другому. Мир вернулся – тихий, знакомый, наполненный слабым отблеском рассвета, пробивающимся сквозь ставни. Она узнала это место сразу же. Это был их дом. На кровати сидел Дималь, а его лицо, которое она боялась никогда больше не увидеть, снова светилось жизнью. Его яркие и тёплые глаза смотрели на неё с удивлением и радостью.

      – Амара? – мягко произнёс он, не веря, что это действительно она.

      Она хотела улыбнуться, но не могла. Её губы дрогнули, и она сделала шаг вперёд. Дималь поднялся, его шаги были неуверенными, но это не остановило мужчину на пути в объятия любимой.

      Его тепло заполнило её, но это было лишь напоминание о том, что она потеряла. Она чувствовала, как её душа стала холодной, подобно ледяному камню, и это ощущение проникало в каждую клетку её тела.

      Она знала: это был их последний миг вместе.

      – Я вернула тебя, – прошептала она, слабым, как угасающий огонёк свечи голосом.

      Дималь отстранился и посмотрел на неё взглядом полным любви и непонимания.

      – Что ты сделала?

      Амара отвела взгляд не в силах ответить. Она знала, что этот момент был для него началом новой жизни, а для неё – началом вечной тьмы.

      ЦЕНА ЛЮБВИ

      На следующее утро, когда первые лучи солнца пытались пробиться сквозь густой туман, окутывающий деревню, Амара ощутила странное изменение. Её всегда живое и горячее тело, казалось, теряло связь с этим миром. Она стояла у окна, глядя на своего мужа, который мирно спал после долгих дней болезни. Его лицо потеряло бледный оттенок, а дыхание стало ровным, но вместо радости её сердце сжималось от тяжкого